Генка достал из багажника широкую пляжную подстилку, развернув, расстелил, улеглись.

— Красотища, — сдул с носа соленые капли Максим.

— Лучше не бывает, — откликнулся Македонский. Едва просохли руки, достал сигареты, угостил Максима. Опершись на локоть, спросил: — Кто твоя жена?

— Та девушка, о которой я рассказывал тебе в Сирии.

— Получается, нашлась? — выпучил Генка глаза.

— Ну да. Нашла меня. И еще у нас сын. Максимка.

— Дела, — покачал головой приятель. — Будешь их забирать сюда?

— Само собой. Как только обустроюсь.

— А вот у меня на этом фронте швах, — выпустил вверх колечко дыма Геннадий.

— Что так? Девушки не любят?

— Наоборот. Еще как любят. А еще больше папашин бизнес. Меня это не устраивает.

— Так ищи настоящую.

— Ищу. Пока не получается. — Он рассмеялся, не желая завершать разговор на печальной ноте.

Позагорав, еще раз сплавали к буям, а когда вернулись, обнаружили, что рядом расположилась компания: трое парней приблизительно возраста Максима и Генки и две девицы. Все громко говорили на украинском языке и весело смеялись.

— Эй, москали, як вода? — спросил один из мужиков, бритоголовый здоровяк под два метра ростом с золотым, в виде трезубца, медальоном на груди.

— Пойди и попробуй, хохол, — в тон ответил Генка.

— Русик, чого вин нас ображае? — сделала круглые глаза фигуристая брюнетка, чем-то похожая на Наташу Королеву.

— А ну, гэть звидсыля, — вразвалку подошел к ребятам здоровяк.

— Кончай хамить, рагуль, — прищурился Максим. Они с Геной быстро поднялись с подстилки.

— Ах ты ж, су..! — Здоровяк замахнулся, но, получив хук в челюсть, рухнул на песок.

— Бый русню! — завопил второй, бросившись на Генку, и тут же взвыл.

Генка миндальничать не стал: саданул любителю бить русских ногой по яйцам. Девицы, присев, испуганно завизжали.

Последний мужик из компании оказался самым адекватным и выставил перед собой ладони:

— Усэ, усэ, хлопци. Бильш нэ трэба.

— Забирайте этих засранцев и убирайтесь, — сплюнул на песок Максим.

— Еще раз вас здесь увидим — переломаем кости, — жутко улыбнулся Генка.

Подняв сонно зевавшего амбала и его скрюченного приятеля, компания уковыляла с пляжа.

— А тот, кого ты вырубил, похож на одного моего знакомого, — проводил Генка взглядом компанию.

— Так, может, он и есть? — подул Максим на костяшки пальцев.

— Не, того я положил в Донецком аэропорту. Насмерть.

— Был там?

— Ну да. В батальоне «Сомали» у Гиви. Рубка была страшная.

— Слышал, — кивнул Максим, — от ребят Моторолы. Говорили, что с украинской стороны воевали киборги.

— Это они себя так звали, — прищурился Генка. — И чем-то напоминали. Здоровые лбы, оружие и экипировка натовские, со всякими прибамбасами. В атаку шли как зомби, невзирая на наш огонь. Уже все в дырках, кишки вываливаются наружу, а все равно прут. Потом, когда стали брать в плен, выяснилось — используют наркотики.