Хевен не был настолько восприимчив к женской красоте, как его брат. Он никогда не позволял себе потерять голову подобным образом. И не был настолько доверчивым. Нет, он был бесстрастным и твердым, как сталь, и ему как-то нужно выпутаться из этого.

Хевен скрежетал зубами, вглядываясь в льдисто-голубые глаза чертовской красоты.

- Что ты сделала с моим братом, ведьма?

Поскольку она не представилась, то было вполне уместно называть ее по профессии, а не по имени. И насчет ремесла он не сомневался: сила, которую женщина использовала против него, не смог бы объяснить физик. Это была магия. И он понял это, когда та ударила его по заднице.

- Ты это сказал, как что-то непристойное.

- Разве?

Она осуждающе покачала головой, ее медные локоны разметались по плечам.

- Меня зовут Бесс, не то, чтобы это имело какое-то значение для тебя. И я ожидала от тебя больше уважения, как от сына ведьмы. Ты разве не уважаешь ремесло своей матери?

Желудок пронзила боль от воспоминаний о матери. Он запихнул их обратно, пытаясь сдержать нахлынувшие чувства, которые пытался подавить со дня ее насильственной смерти.

Нельзя позволить этой ведьме ослабить его, разворошив то, что должно оставаться хорошо спрятанным.

- Оставь мою мать в покое. Итак, где мой брат, и что тебе нужно?

- Твой образ плохого парня, охотник за головами, на меня не действует, так что оставь его за дверью и ближе к делу.

Хевен посмотрел на нее и сжал зубы.

- Разве что ты не хочешь увидеть своего брата снова. Я могу оставить его гнить связанным.

Внезапно, давление на его грудь ослабло, и он смог отлепиться от стены. Хевен отогнал чувство клаустрофобии и залез в карман куртки.

Мысль об ее убийстве первой возникла в его голове, но без точного понимания, держит ли она Уэсли где-то на складе, Хевен не мог позволить пуле сделать свою работу. Пока нет, во всяком случае.

- Убери руку с оружия.

Не нужно быть ведьмой, чтобы знать, к чему потянулась его рука. Хевен фыркнул.

- Не тяни. Где Уэсли?

Бесс вошла в довольно просторную комнату, что-то вроде гостиной. Он последовал за ней. Помещение оказалось обставлено несколькими предметами несоответствующей друг другу мебели.

Ковры разбросаны по бетонному полу, на окнах висят тяжелые портьеры из толстого бархата. Добавляем к этому книжный шкаф заполненный старыми книгами и вызывающие потрясение жуткие на вид растения и части животного, и комната, бесспорно, выглядела в готическом стиле. Так или иначе , не соответствует его вкусу.

За восемь лет работы на разных поручителей в любое время в качестве охотника за головами, Хевен видел львиную долю сверхъестественного, так что его ничего не удивляло.

Но даже без этого, Хевен не поразился бы ее изобретательному вкусу. Она права: он - сын ведьмы и в силу этого видел достаточно. Больше, чем Хевен когда-либо хотел видеть... или знать.

Он выплыл из воспоминаний.

- Где Уэсли?

Ведьма заняла место на одном из мягких диванов и указала на кресло.

- В безопасности. Сядь.

- Я не твоя собака.

Ведьма или нет, ему не нравится, когда приказывают.

- Могу превратить в нее, если хочешь.

Ворча от недовольства, Хевен позволил себе упасть в кресло, подняв облако пыли.

- Я сижу.

Ведьма пристально изучала его тело. Беспокойство нарастало в нем: Хевену не нравилось, когда его рассматривают словно некий предмет на выставке. Или того хуже, объект для эксперимента.

- Твой брат не имеет ничего общего с тобой. Он кажется более.... нежным. Не как...

- Уверен, что ты позвала меня не для урока психологии: к тому же я не оценил своего рода приглашение, что ты отправила.

Почему он не догадался, что брат не присылал это сообщение? Возможно, потому что оно поступило с мобильного телефона Уэсли и звучало точно так же как его: в нем было отчаянная просьба о помощи и куча ошибок.