Тогда он не рисовал, а был всего лишь только зрителем. Тем не менее впечатления детских лет, проведённых в доме деда, оказались весьма значительными и очень рано вызвали у него стремление к рисованию. Так в одном человеке поместилось сразу два: художник и авиатор.

Среднее образование Арцеулов получил в Севастопольском реальном училище. Там он впервые начал учиться рисовать. К тому же преподавание этой дисциплины в этом учебном заведении было поставлено весьма неплохо.

К этому времени относится и постройка первого в жизни планера. Константину только 13 лет. В 1905 г. его определяют в Морской кадетский корпус и он отправляется в Петербург. Классные занятия, три кампании на учебных парусных корветах в Балтике, парусные гонки до Ревеля и занятия живописью — всё это с лихвой уместилось в несколько лет обучения там. Но вскоре случилось непредвиденное. Кадет сначала заболел, а потом врачи нашли у подростка «слабые лёгкие». Словом, по приговору врачей Арцеулов был отчислен из корпуса в 1908 г.

Он возвращается в Крым и готовится к экзамену в Академию художеств. Затем снова Петербург, неудача при поступлении, учёба у известных художников в Москве (1908 — 1909 гг.) и снова в Петербурге. Вот только в студии Е.Е. Лансере он проработал всего две недели. Когда они закончились, началась сборка «Фармана-3» на заводе С. Щетинина. Эта работа помогла Арцеулову достаточно подробно ознакомиться с устройством самолётов и, в сущности, окончательно определила будущую его судьбу.

К слову, одно увлечение победило в выборе профессии второе. И вот почему. Ещё в реальном училище Арцеулов «был увлечён изучением парящего полёта птиц, мечтая добиться его и на планере». Он вспоминал: «Из Франции я привёз книги по авиации, среди них труд "Полёт птиц без взмахов крыльями". В 1860 г. Муйер изучал парение орлов и грифов в Марокко, Египте, на склонах Атласских гор. И сам построил планер».

Итак, первый планер — в 1904 г., в Севастополе — А-1. Второй — в 1905 г. Там же — А-2. Третий — в 1908 г., в Феодосии, — А-3.

К.К. Арцеулов: «Начал я летать тогда, когда, собственно, авиация зарождалась. Русская авиация только-только начиналась ещё… Это было начало, а всякое начало трудно… Воздух не знали. Условия атмосферы были тогда мало изучены… Поэтому занятие авиацией было очень рискованно…

Ведь в большинстве авиаторы тогда строили свои планеры, сами их конструировали, сами их испытывали, на них летали. Ну, конечно, бывали случаи, когда это кончалось трагически, но это был передовой отряд, который создавал авиацию, который завоёвывал воздух. И, конечно, участие в этой авиации очень хорошо на меня действовало в этом отношении, что вызывало и во мне тоже, во-первых, известную, так сказать, смелость, а потом — желание творить в этой области. А каждую область двигать вперёд можно только творением». В общем, с первых дней работы в сборочном цеху Арцеулов стал готовиться к поступлению в авиашколу «Гамаюн».

С осени 1910 г. Константин Константинович учится в Гатчине. Сама учёба давалась легко, ведь у него уже был опыт полётов на планерах собственного изобретения. А летом 1911-го он сдаёт лётный экзамен на звание пилота-авиатора. Диплом за номером сорок пять ему торжественно вручат во Всероссийском императорском аэроклубе.

Фактически через год Арцеулова призывают в армию, где он служит в кавалерии в Крымском конном полку. Ещё через год увольняют в запас с производством в первый офицерский чин прапорщика.

Затем он работает инструктором в Севастопольском аэроклубе. Но вот начинается Первая мировая война, и Арцеулов по мобилизации снова попадает в армию.

На фронте Константин Константинович командует взводом в 12-м Уланском полку. Но он уже не может жить без неба. Находясь на излечении в госпитале, он телеграфирует высшему авиационному начальству: «Прошу сообщить могу ли быть принят лётчиком в отряд воздушного флота имею звание пилота-авиатора диплом императорского аэроклуба № 45 в случае возможности прошу ходатайствовать и телеграфировать 137 госпиталь прапорщику 12 уланского Белгородского полка Арцеулову».