Она несколько раз кивнула, чувствуя, как внутри нее растет невесть откуда взявшееся смущение.

— Пойдемте в дом. Наверное, все уже проснулись. Не нужно, чтобы нас видели вместе… пока.

— Да, пока не нужно. Но вы не забудете мои слова?

— Нет, нет. Я их не забуду. Конечно, не забуду, Гарри. Но вы должны хорошенько все обдумать.

Во время завтрака они почти не говорили друг с другом, хотя сидели рядом. Они вообще почти не принимали участия в разговоре за столом, больше слушая других и улыбаясь, время от времени своим мыслям. Касси чувствовала, что в ней происходит что-то значительное, какой-то переворот в мыслях и душе, от которого, она знала, будет зависеть теперь ее будущее. В голове все время крутилась неотвязная мысль, которую девушка боялась выразить словами. Но она понимала, что это означает только одно: она влюбилась в Гарри Шелтона. Вот так, с ходу, чуть ли не с первого взгляда.

Гарри, со своей стороны, тоже чувствовал, что с ним происходит нечто не совсем обычное. Конечно, у него уже были женщины, и он даже иногда слегка влюблялся в некоторых из них, но это нельзя сравнивать. Это совсем другое. Потому что сама Касси Гамильтон другая, непохожая на тех женщин и девушек, которых он знал раньше.

Гарри вдруг осознал, что путешествие, в которое он отправился неохотно, считая затею отца насилием над своей личностью (поэтому он и уговорил Мейсона ехать с ним для моральной поддержки), принимает совсем другой, неожиданный оборот. Он понял, что после этой поездки жизнь пойдет по-новому, и от сознания этого его неискушенное сердце начинало биться сильнее, тревожно и сладко замирая в груди.

Тем не менее, Касси ничем не ограничивала его свободу. Она не подавала и виду, что их уже связывает какая-то тайна, и давала сестре возможность в полной мере раскрыться перед предполагаемым женихом. А та весь день и весь вечер держала инициативу в своих руках, занимая обоих Шелтонов изысканными разговорами и совершенно забыв о существовании младшей сестры, которую она даже не считала своей соперницей.

Когда все расходились по своим комнатам, собираясь готовиться ко сну, Гарри, прощаясь с Касси, дольше, чем позволяли приличия, задержал ее руку в своей, с намеком глядя девушке в глаза, и она почувствовала, как он вложил в ее ладонь записку.

Оказавшись у себя, Касси тотчас заперла дверь и развернула тонкий листок. Там было всего несколько слов:

«Завтра на том же месте в то же время. Умираю от желания оказаться с вами наедине».

Касси взвизгнула от восторга и прыгнула прямо в парадном платье и туфлях на кровать, чувствуя настоятельную потребность хоть с кем-нибудь поделиться своим успехом. Она позвала Розу, усадила ее на кровать и, загадочно поглядывая на нее, важно произнесла:

— Роза, ты знаешь… Я понравилась Гарри Шелтону!

Служанка всплеснула руками, и Касси наконец-то смогла вдоволь наговориться о своих чувствах.

В то же время Гарри, оставшись наедине со своим другом Джеральдом Мейсоном, с жаром рассказывал ему об утренних событиях и своих чувствах к Касси, возникших так неожиданно для него самого.

— Мне кажется, Джеральд, я прямо сейчас готов сделать предложение Кассандре Гамильтон! — пылко воскликнул он в заключение своей исповеди.

Мейсон слегка покачал головой, улыбаясь наивной восторженности своего молодого друга.

— Не торопись, Гарри, — предостерег он. — Только не торопись. В таком ответственном деле, как женитьба, спешка — плохой помощник. Ты должен получше узнать эту девушку, еще не раз поговорить с ней. Первое впечатление может быть обманчиво. Ты уже не мальчик и должен понимать это.

— Спеши или не спеши, — Гарри задумчиво почесал затылок, — а я знаю одно: отец решительно настаивает, чтобы я выбрал в жены одну из дочерей сэра Роджера.