После ночи проведённой в руинах он, казалось, временно перестал придерживаться своей тактики, которая должна была заставить её сбежать. Возможно, это было из-за собак. Она проводила большую часть своего времени с животными, вчера и сегодня тоже, но и Доминик делал то же самое, поэтому Брук не нужен был предлог, чтобы разыскать его. Вчера он даже сказал, что ожидает её к ужину. Он, вероятно, думал, что это разозлит её, поэтому Брук не выказала, насколько радостно ей было услышать нечто подобное.

А еще для него так и осталось тайной то, что, разрешив Брук оставить собаку, которую он настойчиво именовал волком, Доминик полностью завоевал её сердце. Конечно, он мог надеяться, что дикий волк решит его проблему нежеланной женитьбы, но она абсолютно не верила в это. Случившееся этим вечером, навело её на мысль о том, что Доминик, возможно, просто-напросто доведён до отчаяния, ведь осталась всего неделя до церемонии. Хотя у неё и было сомнение. Она не думала, что он может сымитировать панику, а Брук действительно показалось, что он в панике, когда вечером за ужином ему доставили срочное письмо из Лондона.

Он сразу же встал.

— Моя мать заболела. Приготовь свой саквояж и ложись спать пораньше. Выезжаем с рассветом. Поездка на карете займёт слишком много времени, чтобы добраться до побережья. Мы будем в Скарборо завтра к полудню, если поедем верхом.

— Я могла бы отправиться за тобой в карете.

— Нет, ты поедешь со мной.

— Но…

— Ты едешь со мной. Встань до рассвета, чтобы было время позавтракать, прежде чем мы уедем. Прошу прощения за такую спешку, но мать — единственный родной человек, который у меня остался.

Он дал ей дальнейшие инструкции, прежде чем выйти из столовой. Она поспешила наверх, чтобы рассказать обо всём Альфреде. Горничная не была в восторге от плана Доминика добраться до Лондона самым быстрым способом, тем более что он не включил в этот план её.

— Скакать так быстро к побережью — небезопасно, — предупредила Альфреда. — Ты очень устанешь, если встанешь так рано. А потом еще и уснешь на коне!

Брук усмехнулась.

— Я не думаю, что подобное вообще возможно. У него есть небольшой корабль, который он швартует в Скарборо. На нем мы доберемся до его матери гораздо быстрее, чем в карете. К тому же, я никогда раньше не каталась на лодке. Это может быть интересно.

— Особенно, когда она не движется. Паруснику, чтобы плыть, необходима одна конкретная вещь — попутный ветер, который может и не подуть сегодня.

Да, это правда. Но Доминик, казалось, не думал, что это остановит их. В противном случае, он сказал бы, что они поедут верхом.

— Учитывая то, как быстро лодки могут передвигаться, не думаю, что час или два безветренного затишья будут что-то значить.

— Или ты вообще никогда не доберешься до Лондона. Ты не думала об этом? То отчаяние, которое ты заметила в нём, оно из-за тебя. Ведь у него с каждым днём всё меньше времени, чтобы отделаться от брака с тобой.

— Прекрати, — Брук поспешно переоделась в ночную рубашку. Она подумала об одной вещи, которая могла бы улучшить настроение Альфреды, поэтому спросила. — Тебе здесь нравится?

— Да.

Неужели это румянец выступил у Альфреды на щеках? Брук закатила глаза. Всё из-за Гэбриела, конечно. Вероятно, он был прав, когда заверял, что Альфреда полюбит его.

— Мне тоже здесь нравится, даже больше, чем я могла представить до этого.