– Все верно, – кивнул Ставр. – Только заботит тебя далеко не она.

Вот же! Хитрый лис. Даже в неполные семьдесят, он оставался удивительно наблюдательным, ничуть не растеряв своих потрясающих способностей. Повезло Любе. Несказанно повезло, связать жизнь с таким удивительным, единичным мужчиной. Сколько бы она сама за такого отдала? Даша часто задумывалась над этим вопросом. Когда то она уже сглупила, посягнув на то, что принадлежало не ей, но с тех пор здорово поумнела. Ставр обладал потрясающей способностью раскладывать все по полочкам. Вот и в тот раз он все доходчиво ей объяснил. Даша была благодарна мужчине, что тот случай так и остался их маленькой тайной. Она бы провалилась сквозь землю, если бы Люба узнала, что девушка предлагала себя ему…

– Ты ведь уже все знаешь? Так чего спрашиваешь?

– Что знает? – заинтересованно посмотрела в сторону мужа Любовь.

– Здесь объявился этот… режиссеришка.

Люба насторожилась, отложила в сторону вилку. Ее взгляд метнулся к Даше, которая изо всех сил старалась выглядеть невозмутимой. Голубые глаза наполнились смятением и страхом. Вот именно из за него Дашка так и не смогла себя простить. Она знала, что Люба, женщина, которая во многом заменила ей мать, винила себя в том, что с нею случилось. Абсурд, конечно, ее вины в этом не было. Но Люба вбила себе в голову, что, если бы она не привила Дашке любовь к кино, жизнь девочки сложилась бы иначе. Любовь многого не понимала. Не потому, что была невнимательной к Даше, а потому, что за все годы их совместной жизни Дашка так и не смогла рассказать ей о своей жизни в детдоме без прикрас. Не считала возможным очернить внутренний мир Любы грязью, которая была у нее самой внутри.

– И что он хотел? – нерешительно спросила женщина.

– Приглашал меня сняться во второй части Потерянных. – Даша сознательно упустила все другие подробности. В том числе и вопросы Германа относительно ее «чистоты».

– И что ты ответила? – поинтересовался Ставр.

– Что это исключено. Что я могла еще сказать?

За столом ненадолго воцарилось молчание. Впрочем, есть никто не спешил. Подгоревшая курица остывала на столе. Видимо, Люба опять проводила свои эксперименты с готовкой.

– Почему? Ты боишься, что опять сорвешься, или…

– Кончено же, нет. Мне просто это не нужно.

– Ты очень талантливая… – Голос Любы становился все тише, теряя силу. Рука Ставра метнулась к ее ладони, лежащей на столе, и тут же сжала, делясь своей силой.

– Да ну… Брось. Это было сто лет назад. И я до сих пор не уверена, что тот успех был моей заслугой.

– А чьей же еще? – удивилась Люба.

– Наверное, Германа. Это ведь ему удавалось снять меня под кайфом так, что никто и не понял, в каком состоянии я тогда находилась.

– Говнюк этот Герман, – вставил свои пять копеек Ставр.

– Нет. Нет, Ставр. Ты ведь знаешь, как все случилось. И… давайте уже есть, а?

За долгие годы борьбы с самой собой, Даша так и не сумела научиться разговаривать с кем бы то ни было. Делиться тем, что было внутри. Даже сейчас, когда она была полностью уверена в абсолютной поддержке Ставра и Любы, она не могла отпустить вожжи своего контроля. Даже им она никогда не открывалась полностью. Наверное, Ставр все же догадывался о многом. Но и он ничего не знал наверняка. И слава Богу, конечно. Достаточно уже того, что ему было известно.

Они вернулись к ужину, но привычная легкость, которая обычно сопровождала все их застолья, бесследно испарилась. И даже в этом Даша винила себя. Иногда ей казалось, что все беды, с которыми столкнулись Ставр и Люба, так или иначе были связаны с ней. И в который раз она задалась вопросом, зачем они настолько усложнили собственную жизнь, впустив в нее неблагополучную Дашу Иванову.