— Нарочно нарываешься на скандал, — понял умный Леня.

— Да, — ответил Максуд, — рано или поздно я все равно должен буду расставить эти точки.

— По-моему, рано, — напомнил Альтман, — ты сам говорил, что вы ждете, когда решится вопрос Арины.

— Уже решился, — вздохнул Намазов, — там все будет хорошо. Теперь самое время подумать и о себе. Скажи, что ты не знаешь, где я нахожусь. И это будет правда.

— Поедешь к Майе? — Леонид был единственным человеком, который знал о существовании Майи.

— Может быть. Посмотрю. Счастливо…

— Подумай еще раз, — посоветовал Альтман, — прежде чем окончательно разрушать все мосты. Пока…

В эту ночь Максуд впервые приехал к Майе без предварительного звонка и остался до утра.

Глава 4

Конечно, Лариса звонила все время Альтману, требуя найти этого типа, который не приехал ночевать домой. И конечно, Леонид, как обычно, пытался выгораживать своего друга, говоря о том, что тот наверняка задержался в лаборатории, которая экранирована таким образом, что мобильные телефоны там не работают. Это была очередная выдумка Альтмана, но Лариса не успокаивалась, требуя найти мужа.

Утром, когда Намазов включил телефон, он обнаружил на нем больше тридцати вызовов со стороны Ларисы и четыре звонка своего тестя. Он перезвонил тестю.

— Доброе утро, Вениамин Платонович, — глухо произнес Максуд.

— Что происходит? — вместо приветствия спросил тесть. — Ты можешь мне объяснить? Всю ночь звонила твоя жена и не дала нам с Ариной заснуть. Жаловалась, что ты ее оскорбил и ушел из дома. По-моему, ты ведешь себя неразумно. Ты уже не мальчик, тебе почти пятьдесят. В этом возрасте люди обычно отвечают за свои поступки.

Намазов промолчал. Спорить не имело смысла. Тесть все равно будет на стороне дочери.

— Алло, ты меня слышишь? — строго спросил Зайцев.

— Слышу, — ответил Максуд, — что мне вам сказать? Разве вы не знаете свою дочь? Пока мы ехали в машине, она убедительно доказала мне, какое я ничтожество и как глупо было всю жизнь заниматься наукой, тогда как налоговая инспекция дает такой доход… Наверное, и мне нужно было идти в налоговую инспекцию или торговать просроченными продуктами, как мой друг Костя Хохлов.

— Нельзя так говорить, — гневно перебил его Зайцев, — ты сам знаешь, что можно быть вполне успешным человеком и занимаясь наукой. Я говорил недавно с вашим директором. Он уже совсем плох, болеет, потерял форму, собирается выйти на пенсию. Хочет остаться научным консультантом в институте. И у тебя появляются вполне определенные перспективы.

— Не понимаю…

— Он останется консультантом в институте. А директором рекомендует своего заместителя по науке. Теперь понимаешь, какие перспективы у тебя открываются?

— Не совсем.

— Тебя будут рекомендовать заместителем по науке, — пояснил Вениамин Платонович, — ты уже засиделся на своем месте. В тридцать четыре ты защитил докторскую и с тех пор никуда не продвигался. Пора подумать о карьере. А заместитель директора — это гарантированное членкорство в академии. Подумай об этом. Тебе пора выходить на новый уровень.

— И какое это имеет отношение к нашим разногласиям с Ларисой? — горько усмехнулся Максуд.

— Самое прямое, — рявкнул Зайцев, — или ты хочешь опозориться на старости лет? Не говоря уже о том, что ты подведешь Арину. О ней ты хотя бы подумал? Слухи поползут по всему городу.