|
А смысл заключался… В чем? Ну, он все-таки отец, и не следует Анджеле в нынешних обстоятельствах оставаться в Лондоне одной. А значит, он должен уговорить ее уехать с ним в Суссекс. Потому-то он и намеревался с ней встретиться. Кроме того, он бы ужасно себя чувствовал, проделав весь этот путь и оставив дочь в городе, где она рискует умереть под бомбами. На смену неловкости пришла уверенность – Реймонд был из тех, кто редко сомневался в правильности своих решений. Нажав кнопку верхнего звонка дома на Перси-стрит, он прождал целую вечность, однако никто так и не вышел. Он вновь надавил на кнопку и на этот раз не стал ее отпускать. «Что вообще, черт возьми, происходит?» – раз за разом спрашивал он себя, и в голове возникали всевозможные жуткие предположения. К тому времени, как из верхнего окна высунулась девица – не Анджела – и воскликнула: «Кто там?!» – Реймонд успел порядком разозлиться.
– Я пришел к Анджеле! – крикнул он в ответ, с трудом спустившись с крыльца, чтобы разглядеть девицу. – Ага, но кто вы? – отозвалась та. – Передайте, что пришел ее отец. – Отец? – Девица скептически рассмеялась. – Ладно. Как скажете. Едва Реймонд собрался вновь подняться по ступенькам, вернее, попытаться преодолеть их – из-за ноги, как опять расслышал голос девицы. – Анджела спит, – произнесла она так, словно собиралась на этом завершить разговор. – Ну, так впустите меня и разбудите ее. Именно в таком порядке, – велел Реймонд. – Ладно. – Девица покорно согласилась. Реймонд глянул на часы, как будто понятия не имел, который час. Вернее, он не знал точного времени, но помнил, что уже хорошо за двенадцать. Полдень, а она все в постели? Господи! Дверь ему открыла девушка с прямыми каштановыми волосами и маленькими карими глазами. – Тут лестница, – произнесла она, заметив, как он хромает. В доме слегка пахло кошками. Реймонд поднялся за девушкой на два пролета, покрытых протертым линолеумом, и попал в комнату, где обнаружились, помимо прочего, незастеленная постель, газовый камин, перед которым на полу лежал поднос с остатками еды, небольшая раковина с капающим краном, грязный ковер цвета морской волны и небольшое просевшее креслице – в нем свернулся крупный рыжий кот. – Слезай, Орландо. Присаживайтесь. Камин, в котором виднелись какие-то почерневшие обломки, громко гудел. – Я делаю тосты, – продолжила девица и с сомнением глянула на Реймонда, полагая, что он вряд ли захочет присоединиться. – Все в порядке. Я ее разбудила. Мы вчера пошли на вечеринку, а вернулись ну очень поздно. Я-то проснулась раньше только потому, что молоко закончилось, да и ужасно захотелось чего-нибудь съесть. Воцарилось долгое молчание. – Продолжайте, – произнес Реймонд, и девица тут же принялась нарезать хлеб. А потом, не поднимая головы, спросила: – Вы и правда ее отец, да? Теперь я вас узнала. Простите, – добавила она. За что? За тот смешок? За Анджелу, чей папаша – старый негодяй и пришел без предупреждения? – И часто ваши гости притворяются отцами? – Ну, не то чтобы часто… – начала девица, но закончить фразу ей не дало появление босой Анджелы в халатике. При этом дочь оказалась чудесным образом накрашена и вдобавок успела сделать замысловатую прическу. – Заехал пригласить тебя на обед, – произнес Реймонд, стараясь придать голосу уверенности и веселья. Анджела позволила поцеловать ее в щеку, а затем, с отвращением оглядев комнату, сказала, что сейчас переоденется. |
