– Батские булочки вышли восхитительными.

– Да, дорогая, вот только скажи, когда тебе в последний раз приходилось их готовить? По крайней мере, их учат проводить собеседование с прислугой. Но вот прочее, например, как гофрировать стихарь!.. Ей-богу! Кто вообще счел это умение полезным?

– Бесценным, если выйти замуж за священника.

– Мне кажется, так скорее поступит не Луиза, а Нора.

– Она вырастет замечательной, правда? Доброй, правильной, такой благоразумной.

Хотя бы в отношении добродетелей, присущих девочкам, они пришли к согласию.

– Но Луиза будет чересчур эгоистичной, – подвела итог Вилли. – Как думаешь, где там запропастились эти дети? Говорила же им вернуться к чаю.

– Кто именно?

– Лидия и Невилл. Они, кажется, все время проводят в Хоум-Плейс, а здесь их почти не видно.

– Они разозлились, что их поселили с малышами… – начала Сибил, но Вилли ее перебила:

– Да знаю. Но я специально не хотела оставлять комнату для Руперта и Зоуи, ведь ей наверняка будет тяжело находиться рядом с нашими малышами.

– Ты права. Бедняжечка Зоуи. Должна заметить, что и от эвакуированного к нам приюта ей явно не легче.

– Да. Но, быть может, она…

– Ты сама-то в это веришь?

– Не знаю. Но Эдвард сказал Руперту, что лучше всего в их ситуации поскорее сделать нового ребенка, и Руперт вроде как согласился, так что – возможно.

– Ох, тогда хорошо.

Сибил не стала говорить, что Руперт спрашивал мнение Хью. Тот посоветовал дать Зоуи полгодика, чтобы она справилась с потерей, и Руперт счел эту мысль отличной, но Вилли поймала ее взгляд и произнесла:

– Подозреваю, что он и к Хью обратился и получил прямо противоположное мнение?

– Как ты угадала?

– Это же наш старый добрый Руп, – отозвалась Вилли, убирая со стола чайные приборы.

– И все же я считаю, что лучше бы он спросил саму Зоуи.

– Главное – внимание, – машинально проговорила Зоуи.

Подобный акт доброй воли казался ей сомнительным, однако Клэри ответила:

– Внимание приятно, но ведь важно то, зачем люди его проявляют и что при этом думают. Вообще, хорошо, что окружающие не знают кучу твоих мыслей. Например, я раньше желала тебе смерти. Но все в порядке, я больше такого не хочу. Да, это ужасно с моей стороны, хоть я и думала так редко, конечно. Но тебе стало бы хуже, если бы ты узнала. Понимаешь, я ненавидела тебя за то, что ты не моя мать. Но теперь я жутко рада, что ты никогда не пыталась ее заменить. Я думаю, для меня ты скорее подруга.

Глаза Зоуи наполнились слезами – а ведь она неделями не плакала! – и Клэри тихонько присела на стул около низкого столика, глядя на нее с теплотой и уверенностью, которые подарили Зоуи самое настоящее облегчение. Не надо было ни останавливать поток слез, ни объяснять их, ни извиняться, ни лгать. Когда Зоуи не смогла найти платок, Клэри протянула ей салфетку, которую вытащила из-под посуды, слегка разлив молоко, а потом произнесла:

– Просто вот в чем дело: у матери может быть сколько угодно детей, а у детей мать – всего одна. – Клэри стерла со стола капельку молока кончиком пальца и облизнула его. – Надеюсь, ты не думаешь, что я хочу преуменьшить твою потерю. Я только имею в виду, что оправиться можно после почти чего угодно. Эдакая удивительная способность. Поэтому такие, как Гамлет, так сильно боялись ада. Ему нет конца, и лично я в него не верю.