– Нельзя ли принести умыться? Лицо мисс Грейнджер, как видите, пострадало.

– Нет!.. – вырвалось у смущенной Шарлотты.

Граф Кароли вскинул четко очерченные брови.

– Я… это… это неприлично, – заикаясь, выдавила она. – Я сама смогу о себе позаботиться.

– Позвать горничную? – услужливо предложил управляющий.

Тень улыбки мелькнула на губах Шандора Кароли.

– Воду и губку.

Шарлотта беспомощно уставилась на управляющего, но рассыльный помчался выполнять приказ графа.

– Мне уже гораздо лучше, – неуверенно солгала она, пытаясь встать с дивана и поскорее избавиться от дальнейшего общения с этим подавляющим ее волю мужчиной.

Но он крепко сжал ее руку.

– Вы перенесли серьезное потрясение, мадемуазель.

Тут появился рассыльный с водой, и в присутствии горничных и слуг, столпившихся на почтительном расстоянии, граф Шандор Кароли принялся собственноручно смывать кровь и грязь со ссадины на щеке.

Великая княгиня, вошедшая в вестибюль в сопровождении свиты, остановилась при виде ошеломляющей сцены: граф Шандор Кароли стоял на коленях перед молодой девушкой. Только поднесенный к носу флакон нюхательной соли заставил княгиню прийти в себя, хотя сопровождающим пришлось под руки довести ее до номера.

Шарлотта была готова умереть от унижения. На глазах выступили слезы. Щеки пылали. Но пытка наконец завершилась. Удовлетворенный, граф Кароли поднялся и отдал тазик и губку горничной.

– Ничего страшного. Шрама не останется, – поспешил заверить он. – Если приведут ваш экипаж, я сам провожу вас до дома.

Шарлотта усилием воли собрала остатки гордости.

– У меня нет экипажа, – сухо сообщила она. – Я компаньонка княгини Яковлевой.

В глазах графа вспыхнула искорка заинтересованности. На губах снова мелькнула улыбка.

– В таком случае мой экипаж в вашем распоряжении, мадемуазель Грейнджер.

– Я… нет… я…

Но протесты были бесполезны. Граф Кароли был человеком, привыкшим повелевать. Шарлотте оставалось только наскоро собрать волосы в узел и закрепить оставшимися шпильками.

Казалось, весь штат слуг отеля собрался в вестибюле, когда граф Кароли провожал ее к экипажу.

На солнце ее платье выглядело еще более потрепанным, тогда как к отелю подкатил роскошный экипаж, запряженный белоснежными жеребцами с алыми плюмажами. На козлах восседал кучер в ослепительной лившее, а на дверце красовался золотой герб графа.

В окна отеля смотрели богатые постояльцы, среди которых была женщина с золотистыми волосами и кошачьими глазами, с восторгом наблюдавшая, как граф Кароли усаживает в карету незнакомую девушку в перепачканном платье.

Шарлотта высоко держала голову, смаргивая готовые хлынуть слезы. Скоро ее мучениям придет конец. Скоро неотразимо красивый граф Кароли забудет о ней и обратит внимание на мадемуазель Бернар или на одну из ослепительных кокоток, наводнивших казино. Или на даму собственного круга.

Тем временем Шандор продолжал задумчиво рассматривать девушку из-под полуопущенных ресниц. Она разительно отличалась от красавиц, с которыми он обычно имел дело. Девчонка не задумываясь бросилась спасать малыша и, если бы не его присутствие духа, сейчас была бы мертва. Ее застенчивость показалась ему трогательной, достоинство – привлекательным.

Молчание становилось напряженным, и под неотступным взглядом графа на горле Шарлотты бешено забилась жилка. Он спас ее жизнь, а она еще не обрела достаточного присутствия духа, чтобы поблагодарить его. Может, поэтому он смотрит на нее так пристально, а сатанински-черные брови недовольно нахмурены?

Но в горле у нее пересохло.