Высаживаясь из такси возле своего отеля, Быков вежливо пригласил Морин на чашку чая, но она, к счастью, отказалась.

Заснул он как убитый, а вот сны ему снились очень живые, красочные и правдоподобные. Он блуждал с Морин по лесу, и они вместе купались в каком-то красивом озере. Она была Евой, а он, соответственно, Адамом. Во всяком случае, так они выглядели.

У природы нет плохой погоды?

– Может быть, отложить полет? – спросил Быков, хмурый, как сама погода.

– Ни в коем случае, – ответила Камила, сидевшая впереди, рядом со своим супермачо. – Все готово. Мы не можем начинать все заново.

– Прогноз погоды смотрели?

Камила и Виктор переглянулись.

– Конечно, – ответила она. – К вечеру погода ухудшится, но днем все стабильно. Не о чем беспокоиться.

Машина вильнула из стороны в сторону. Быков посмотрел на пальмы, сотрясаемые порывами ветра. Он подозревал, что спутники заметили его похмельное состояние, и не хотел лишний раз привлекать к себе внимание. Камила и Виктор были взрослыми людьми, а он, Быков, тоже был взрослым человеком, но ни черта не смыслил в воздухоплавании.

– Приготовься, Дима, – сказала Камила, обернувшись. – Подъезжаем.

Быков уже понял это по усиливающемуся реву за скалистыми утесами.

– Я видел Ниагарский водопад, – буркнул Быков. – Самый большой в мире.

– Самый распиаренный в мире, – поправил его Виктор, сидевший за рулем. – Игуасу на двадцать пять метров выше и почти в три раза шире. Ниагара на фоне здешнего водопада выглядит как струя воды из кухонного крана.

Нечто в этом роде Быков и подумал, когда увидел бурный поток, обрушивающийся с плоского плато в ущелье. Зрелище было поистине грандиозное. Оставалось лишь пожалеть Мануэля, который предпочел отсыпаться в отеле. С другой стороны, Быков был рад, что никто не мешал ему своей болтовней. Красотами природы лучше наслаждаться в тишине.

Правда, тишина вблизи Игуасу была невозможна. Потоки воды, растянувшиеся на несколько километров, падали со стометровой высоты с таким ужасающим грохотом, что приходилось кричать во весь голос, чтобы тебя услышали.

– Тысяча семьсот кубических метров воды в секунду! – надрывался «экскурсовод», придерживая за козырек бейсболку, которую норовил сорвать ветер. – На самом деле здесь двести семьдесят пять водопадов, а не один. Но приблизительно раз в сорок лет Игуасу полностью пересыхает. И тогда ущелье пустеет, а базальтовые уступы обнажаются.

Почему-то в этот момент Быков вспомнил британскую журналистку в белых джинсах. Чтобы избавиться от ненужных видений, следовало заняться делом.

– Я буду готовить аппаратуру, – крикнул он Камиле. – День пасмурный, фотосессия будет сложной.

– Готовь, – закивала Камила. – А мы займемся шаром.

Быкову показалось, что она отошла от него с явным облегчением. Насупившись, он стал измерять освещенность и выставлять диафрагму и выдержку. Пробные снимки дали ему возможность определить оптимальную глубину резкости по мере того, как воздушный шар будет удаляться на фоне белой стены водопада. Затем Быков занялся подборкой линз. Он никогда не пользовался универсальным объективом, поэтому подошел к делу ответственно, а когда отвлекся, заметил толпу людей, собравшихся на зеленой лужайке. Поверх их голов можно было рассмотреть крыши микроавтобуса и трейлера.

Приблизившись, Быков увидел, что в центре внимания находятся Камила и ее напарник, возящиеся с газовым баллоном.