Остин подхватил с подноса проходившего мимо слуги пару бокалов с искрящимся напитком, протянул один из них спутнице. Затем они нашли спокойное место возле огромной статуи конного рыцаря и стали потягивать шампанское, с любопытством разглядывая шумную толпу гостей.

Остин попытался на слух уловить преобладающую тему разговоров, но в этот момент к ним приблизился человек, одетый огромной черной птицей, покачиваясь мощным торсом, как корабль в неспокойном море. Птица вытянула вперед толстые ноги в желтых чулках и наклонилась, почти коснувшись лица Остина сверкающим черным клювом. Затем она дыхнула на него стойким перегаром и протянула с певучим британским акцентом-. «Однажды в страхе ночи павшей…» – черт возьми, как там дальше?

«Нет ничего более сложного для понимания, чем поведение захмелевшего британца из высшего общества», – подумал Остин, а вслух продолжил стихотворение: – «Я размышлял, от немощи уставший».

Хищная птица громко хлопнула обеими крыльями, а потом подхватила свободной рукой бокал с шампанским с подноса проходившего мимо слуги. Сперва птица сунула в бокал длинный клюв, а потом, сообразив, что таким образом поглотить напиток не удастся, резким движением сдвинула клюв на лоб. Открывшееся напыщенное багровое лицо мгновенно напомнило Остину давнюю карикатуру: знаменитый символ Англии – Джона Буля.

– Всег-да приятно познакомиться с образо-ванным джентльменом, – пьяным голосом протянул человек, с трудом выговаривая слова.

Остин представился, а затем представил свою спутницу. Человек протянул им руку-крыло:

– Меня по случаю сегодняшнего торжества называют Невермор, но в обыденной жизни, когда я не бегаю по залу в образе хищной птицы из романа По, меня зовут просто Кавендиш. Точнее сказать, лорд Кавендиш, что само по себе должно напоминать вам о печальной участи нашей некогда славной и могущественной империи, когда предка вашего покорного слуги производили в рыцари. Пардон, мой бокал опять пуст. Больше никогда, старина. – Он звучно рыгнул и поковылял прочь в поисках очередного бокала шампанского.

Эдгар Аллан По. Разумеется.

Кавендиш играл роль Рейвена, но был настолько пьян, что у него это плохо получалось. Скай олицетворяла собой «Черного кота», а сам Остин должен был изображать придворного шута из «Бочонка амонтильядо».

Курт внимательно присматривался к гостям, пытаясь определить, что связывает всех этих людей. Неподалеку от него стояла тощая, как скелет, особа женского пола, одетая в покрытый грязью и пятнами крови белый балахон. «Падение дома Ашеров». Еще одна женщина была облачена в длинный халат, покрытый изображениями миниатюрных дымовых труб. «Черт на колокольне». А чуть дальше на стойку бара облокотился человек в костюме обезьяны, который усердно поглощал мартини. «Убийство на улице Морг». Он оживленно разговаривал с огромным жуком, костюм которого был украшен большим человеческим черепом. «Золотой жук». Остин подумал, что у мадам Фошар не только развито чувство юмора, но и совершенно явная склонность к гротеску.

Музыка внезапно прекратилась, и в зале воцарилась тишина. На пороге оружейной комнаты появилась загадочная фигура. Кавендиш попятился назад с бокалом шампанского в руке, с ужасом глядя на дверь.

– Бог мой! – воскликнул он и стал лихорадочно озираться в поисках укрытия.