– А у нас будут выходные по воскресеньям и праздничным дням? – попытался пошутить Роулинс. Все, кроме Рено, натянуто захихикали.

Неуместный и оттого еще более бодрящий юмор Роулинса напомнил Скай об Остине. Интересно, как давно она оставила борт судна? Женщина посмотрела на часы и с удивлением обнаружила, что прошло всего лишь несколько часов. А она все еще надеялась на свидание с ним, мечтала снова увидеть его лицо, его белые, почти седые волосы, однако главная причина его физической привлекательности заключалась вовсе не в этом. Он был интересен сам по себе, в особенности по контрасту с остальными мужчинами. Остин обладал поразительным чувством юмора, мог быть на редкость нежным и обходительным, но в глубине искрометных голубых глаз она почувствовала удивительную твердость характера, а в его широких плечах – необыкновенную физическую силу. Она нисколько не удивилась бы, узнав, что этот человек готов спуститься хоть на дно моря и выполнить любое задание.

Она посмотрела на Рено, который находился на самом крайнем фланге ее личного спектра мужской привлекательности. Вовсе не случайно тот оказался в другом конце пещеры, бережно поглаживая свою пострадавшую конечность. Скай нахмурилась, подумав, что самое ужасное в ее ситуации – иметь дело с таким жалким и беспомощным насекомым. Эта мысль была настолько неприятной, что она встала и подошла к краю лестницы, которая спускалась вниз к главному тоннелю. У подножия плескалась темная вода. Никаких шансов на то, чтобы выбраться из западни. От этого на душе стало еще гаже. В тщетной надежде найти хоть какой-нибудь выход из положения она поплелась по воде к лестнице и стала спускаться к главному тоннелю.

Ледник тем временем отвоевывал недавно утраченную территорию, покрывая те участки, где его не было некоторое время назад, и становясь толще буквально на глазах. Вмерзшее в него тело уже почти невозможно было разглядеть сквозь его толщу. Шлем все еще находился в контейнере. Скай подняла его, поднесла к свету и стала рассматривать загадочные рисунки. Они были тщательно выгравированы на металлической поверхности. Сразу было ясно, что это работа великого мастера. А самое поразительное для нее заключалось в том, что они явно носили не декоративный характер. В них был таинственный ритм – такое случается, когда кто-то хочет донести людям некую важную информацию. Этот металл как бы пульсировал, жил своей жизнью и что-то пытался рассказать своими таинственными знаками. Скай попыталась воззвать к собственной интуиции, но поняла, что недостаток воздуха вряд ли поможет ей решить головоломку. Если бы у нее было больше времени и сил, она могла бы расшифровать эти знаки. Черт бы побрал этого напыщенного слюнтяя Рено!

Скай понесла шлем обратно в тоннель, но движения в условиях нехватки кислорода вконец обессилили ее. Отыскав свободное место у стены, она устало опустилась на камень и положила шлем рядом с собой. Все разговоры уже давно прекратились. Люди сидели тихо и тяжело вдыхали остатки воздуха, на лицах было напряжение Да она и сама жадно заглатывала спертый воздух, становясь все больше похожей на выброшенную из воды рыбу. В какой-то момент Скай опустила вниз голову и уснула.

А когда проснулась, света в тоннеле уже не было. В этот момент ей подумалось, что придется умереть в полной темноте. Она хотела позвать остальных, попрощаться с товарищами в этот трагический момент, но сил не осталось, и она снова впала в забытье.

Остин кивнул стоявшему неподалеку Франсуа, который в ответ наклонил голову и передал сообщение по рации пилоту французского вертолета. Представитель правительства Франции играл сейчас роль переводчика и связника между судном НАПИ и французским вертолетом.

Через несколько минут вертолет оторвался от берега, вздымая в воздух клубы песка, и направился к судну агентства НАПИ, где бросил на палубу свободный конец толстого троса с большим крюком на конце.