— Ну? — нетерпеливо крикнул он. — Говорите, сколько вам надо строк? У вас такой вид, молодой человек, точно вы явились сюда прямо с поля битвы. Неужели без драки не обошлось?

   — Да, сначала мы немножко не поладили.

   — Вот человек! Ну, а потом?

   — Потом он образумился, и беседа прошла мирно. Но мне ничего не удалось у него выудить, даже для маленькой заметки.

   — Это как сказать! А подбитый глаз разве не материал для заметки? Довольно ему нас терроризировать, мистер Мелоун! Поставим его на место. Завтра же помещу статейку, от которой ему жарко станет. Дайте мне только материал, и я раз и навсегда заклеймлю этого субъекта. «Профессор Мюнхаузен» — что вы скажете о такой шапке? «Воскресший Калиостро»! Вспомним всех мистификаторов и шарлатанов, которых знала история. Он у меня получит сполна за все свои мошенничества!

   — Я бы не советовал, сэр.

   — Почему?

   — Потому что этот человек совсем не мошенник.

   — Как! — взревел Мак-Ардл. — Вы что же, поверили его россказням про мамонтов, мастодонтов и морского змея?

   — По-моему, у него этого и в мыслях нет. Во всяком случае, я ничего такого не слышал. Но мне теперь совершенно ясно, что Челленджер может внести нечто новое в науку.

   — Тогда о чем же вы думаете? Садитесь и пишите статью.

   — Я бы рад написать, да он обязал меня хранить все в тайне и только при этом условии согласился говорить со мной. — Я изложил в двух-трех словах рассказ профессора. — Видите, как обстоит дело?

   Физиономия Мак-Ардла выразила глубочайшее недоверие.

   — Тогда займемся этим заседанием, мистер Мелоун, — сказал он наконец. — Уж в нем-то, наверное, нет ничего секретного. Другие газеты вряд ли им заинтересуются, потому что о лекциях Уолдрона писалось уже сотни раз, а о том, что там собирается выступить Челленджер, никто и не подозревает. Если нам повезет, мы получим сенсационный материал. Во всяком случае, поезжайте туда и представьте мне подробный отчет. До двенадцати часов придержу для вас свободную колонку.

   Мне предстоял хлопотливый день, поэтому я решил пообедать в клубе пораньше и, пригласив за столик Тарпа Генри, рассказал ему вкратце о своих приключениях. С его худого смуглого лица не сходила скептическая улыбка, а когда я признался, что профессор убедил меня в своей правоте, Тарп не выдержал и громко захохотал.

   — Дорогой мой друг, таких чудес в жизни не бывает! Где это видано, чтобы люди случайно натыкались на величайшие открытия, а потом теряли все вещественные доказательства? Предоставьте сочинять небылицы романистам. По части ловких проделок ваш профессор заткнет за пояс всех обезьян в зоологическом саду. Ведь это же невероятная чушь!

   — А художник-американец?

   — Вымышленная фигура.

   — Я же сам видел его альбом!

   — Это альбом Челленджера.

   — Значит, вы думаете, что рисунок тоже его собственный?

   — Ну, конечно! А чей же еще?

   — А фотографические снимки?

   — На них ведь ничего не видно. Вы же сами говорите, что разглядели только какую-то птицу.

   — Птеродактиля.

   — Да, если верить его словам. Вы поддались внушению и поверили.

   — Ну а кости?

   — Первую он извлек из рагу, вторую смастерил собственными руками.