Имеются все современные удобства. Для Нейта, впрочем, эта информация была бесполезна: он не собирался здесь останавливаться.

Для города таких размеров аэропорт оказался на удивление маленьким, но Нейт сообразил, что продолжает все сравнивать с Соединенными Штатами. Незачем больше делать это. При первом же шаге из самолета его обдало жаром – было не меньше девяноста градусов по Фаренгейту.

До Рождества оставалось два дня, а в Южном полушарии царила дикая жара. Нейт прищурился от яркого солнца и, крепко держась за поручень, стал спускаться по трапу.

В ресторане аэропорта О'Рейли заказал обед, и когда принесли заказ, он с удовольствием отметил, что блюдо выглядит вполне съедобным: сандвич с жареным цыпленком в булке, каких он никогда прежде не видел, и жареной картошкой, такой же хрустящей, какую подают в любом заведении сети быстрого питания в Штатах. Он ел медленно, наблюдая за взлетно-посадочной полосой вдали. В середине обеда двухмоторный самолет компании “Эр Панантал” приземлился и подрулил к терминалу. Из него вышли шесть человек.

Нейта внезапно охватил страх, и он прекратил жевать. В том, что тут летают самолеты, нет ничего удивительного, о них постоянно пишут и говорят по Си-эн-эн, вот только едва ли там, дома, кто-нибудь слышал о существовании этой конкретной линии.

Впрочем, самолет выглядел вполне прочным, даже не без претензии на современный дизайн, и хорошо одетая команда, похоже, состояла из профессионалов. Нейт снова задвигал челюстями. “Думай только о хорошем”, – приказал он себе.

Около часа пришлось слоняться по маленькому терминалу. В газетном киоске он купил англо-португальский разговорник и начал заучивать слова, читая рекламу и вывески. Любителей приключений приглашали в Пантанал – зону экотуризма (это понятие обозначалось английским словом).

Предлагались автомобили напрокат. Вот пункт обмена валюты, вот бар с полками, заставленными бутылками виски и разными сортами пива. При входе стояла стройная искусственная рождественская елка, украшенная лишь одной гирляндой, мерцавшей в такт мелодии какого-то бразильского рождественского гимна. Глядя на елку, Нейт против собственной воли вспомнил о детях.

Большую часть времени, пока самолет летел до Корумбы, он проспал. Маленький аэропорт в Корумбе был забит боливийцами, ожидавшими вылета в Санта-Крус. Было влажно и душно.

Нейт нашел таксиста, который ни слова не знал по-английски, но это было не важно. Нейт ткнул в название отеля “Палас” в своем дорожном расписании, и они отправились туда на старой грязной “мазде”.

Согласно еще одной записке, подготовленной для него сотрудниками Джоша, в Корумбе жили девяносто тысяч человек. Расположенный на берегу реки Парагвай, на самой границе с Боливией, городок давно считался столицей Пантанала. Возник он благодаря интенсивному торговому движению по реке, которое не прекращалось и теперь.

Сидя на заднем сиденье “мазды” и обозревая улицы через окно, Нейт пришел к выводу, что это милый ленивый городок. Улицы широкие, заасфальтированные, с множеством деревьев. Под навесами лавок сидели и болтали в ожидании покупателей торговцы. Подростки сновали между автомобилями на самокатах. За стоявшими вдоль тротуаров столиками босоногие детишки лакомились мороженым.

При приближении к деловому центру машины скопились в пробке, пришлось томиться под палящим солнцем.

Шофер бормотал что-то себе под нос, но особого нетерпения не выказывал. На его месте водитель из Нью-Йорка или Ди-Си был бы уже готов всех перестрелять.

Но это Бразилия, а она находится в Южной Америке. Часовая стрелка здесь движется медленнее. Никакой спешки.

Время не играет столь заметной роли. “Сними-ка часы”, – посоветовал себе Нейт. Однако лишь закрыл глаза и полной грудью вдохнул густой влажный воздух.