— Анатолий Степанович, я и сама хотела бы заняться расследованием этого дела, но у меня ведь нет никаких полномочий, я не оперативный работник, не следователь и даже не частный детектив… — начала я. — Кроме того, выпустить передачу или нет — это не от меня зависит. У нас есть начальство, которое решает, что мы будем делать. — Я заметила, как отец Эллы заметно сник, и решила его ободрить: — Но я обязательно постараюсь раскопать что-то, что подтвердило бы, что вашу дочь убили… Только мне нужен кто-то, кто смог бы помочь.

— Я смогу! — с готовностью заявил Анатолий Степанович. — Я знаю почти всех, кто здесь был, знаю о делах дочери и смогу вам рассказать все, что требуется. Сейчас здесь никого нет, кроме нас. Катерина в комнате, я дал ей капли и уложил отдохнуть. Николай уехал с Эллочкой… там надо решить некоторые вопросы о похоронах и прочее… А мы пока можем спокойно обо всем поговорить.

— Вы не могли бы подождать минутку, мне нужно посоветоваться с моими коллегами.

— Да-да, конечно.

Я отошла к нашей группе, которая с нетерпением ждала конца разговора с Анатолием Степановичем. Лера во все глаза смотрела на нас, пытаясь понять, о чем же это мы так долго говорим.

— Ну что, братцы-кролики, — произнесла я, оглядывая свою команду. — Похоже, дело здесь нечисто. Отец Эллы уверен, что его дочь убили. Я, честно говоря, склоняюсь к этому. Хочу с вами посоветоваться, — закончила я, видя, что все смотрят на меня и ждут, когда же я скажу, чего хочу от них.

— О чем? — спросила Галина Сергеевна.

— О том, стоит ли браться нам за распутывание этого дела или возвращаться на студию, чтобы в срочном порядке начинать готовить следующую передачу?

— Мы все равно не успеем, — проговорила Лера. — Времени-то осталось всего ничего, а у нас еще ничего не готово…

— Согласен, — подтвердил Павлик.

— А может, действительно стоит остаться здесь и немного покопаться? — подал голос водитель Костя.

— Ну, раз вы так считаете… — начала я. — Хорошо, решено. Если что, мы сможем вместо ток-шоу выпустить передачу о гибели Эллы Осиповой.

Я снова подошла к отцу Эллы.

— Анатолий Степанович, мы готовы взяться за расследование смерти вашей дочери. И, если окажется, что на самом деле имело место убийство, я обещаю вам, что обязательно сделаю передачу, в которой расскажу, как погибла Элла.

На глазах у Анатолия Степановича выступили слезы, он дернул щекой несколько раз, потом отвернулся, чтобы согнать слезу, и быстро сказал:

— Пойдемте, я покажу вам ванную. — Я пошла за ним, сделав Павлику знак, чтобы он следовал за нами.

Поднявшись на второй этаж, мы прошли по коридору и подошли к одной из белых дверей. Анатолий Степанович открыл ее, и мы оказались в просторной ванной комнате, снабженной последними достижениями сантехники.

Анатолий Степанович тяжело вздохнул и проговорил:

— Вот здесь нашли Эллочку.

Я взглянула на джакузи. Да, роскошная штуковина! Большая, треугольная, с блестящими металлическими ручками. Ванна с гидромассажем явно внушала уважение.

Я осмотрела края джакузи — и правда, здесь не уместился бы не только пусть даже самый маленький магнитофон, но даже и стакан с водой.

Павлик добросовестно снимал интерьер ванной комнаты. Я обратилась к отцу Эллы:

— Анатолий Степанович, а где стоял магнитофон?

— Говорят, вот здесь, — он указал на край ванны, тот, что ближе к двери.