Чингиз Абдуллаев. Завещание олигархаНаследник олигарха - 2
Нет ничего святого, чего не могли бы осквернить деньги. Как далеки… – Что? – спросила Асунсьон, когда брат прервал молчание. В лице Родольфо было что-то бесповоротно определившееся, как будто черты его уже никогда не изменятся. – Как далеки… мы такие, как есть, от того, чем могли быть. Сестра слушала его, чопорно выпрямившись. Фигура ее походила на черную плоскую статую с готическими резкими углами. Более всего она хотела бы понять своего брата, понять его хотя бы теперь, когда Хайме стал мужчиной и, похоже, ускользает от них обоих. Но не решаясь об этом думать, она твердо знала, что понять его – значит оскорбить: правда была жестока, и только ложь позволяла им как-то существовать вместе. Вместо вступления
Теруэль – небольшой городок на востоке иберийского полуострова – насчитывал всего тридцать тысяч жителей и был столицей одноименной провинции. Лучшим отелем, находившимся в старом городе, считался отель «Королева Кристина», в котором обычно останавливались заезжающие сюда туристы. Сюда прибывали гости в основном из Америки и Японии, чтобы увидеть неповторимую архитектуру мудехарского стиля. Туристов из Европы здесь было гораздо меньше, а туристов из Восточной Европы и бывшего Советского Союза вообще никогда не бывало. Теруэль находился достаточно далеко от обычных туристических маршрутов. И далеко от побережья, до которого было почти двести километров. Сидевший в кафе за столиком мужчина посмотрел на неожиданно появившиеся на небе тучи. Здесь почти всегда была солнечная, ясная погода. Мужчина снял очки, улыбнулся. Он ненавидел жаркое солнце Испании, но вынужден был терпеть его, скрываясь в этом городке от посторонних глаз. Напротив сидели двое мужчин, которые не столько пили свой кофе, сколько смотрели по сторонам, словно ожидали возможного появления неприятных гостей. Неизвестный мужчина положил темные очки в карман и поднялся, кивая своим провожатым. Те сразу поднялись. Один поспешил выйти, чтобы завести машину. Второй рассчитался с официантом. Мужчина уже шел к выходу, когда его вдруг остановил чей-то удивленный окрик. – Владимир Аркадьевич, это вы? Мужчина замер. Ему хотелось обернуться, он уже стал поворачивать голову. Но усилием воли заставил себя продолжать свой путь. И сделал еще несколько шагов. – Владимир Аркадьевич, – снова крикнул по-русски неизвестный, появившийся у него и телохранителя за спиной, – я думал, что вас убили. На них начали обращать внимание. Мужчина повернулся, надел очки. Нервно дернулся. – Вы ошиблись, – сказал он по-французски, – я не понимаю русского языка. – Извините, – пробормотал неизвестный, – вы так похожи… Извините меня. Возможно, я ошибся. Телохранитель больно ударил его своим плечом и вышел следом за своим хозяином. Тот прошел к машине, уселся в автомобиль и с силой захлопнул дверцу. Его телохранитель уселся на переднее сиденье. – Черт возьми, Карим, он меня узнал, – нервно произнес сидевший на заднем сиденье хозяин автомобиля. – Он не уверен, – обернулся к нему Карим. – Все равно будет трепаться, – зло прервал его хозяин, надевая темные очки, – я думал, хотя бы здесь меня оставят в покое. – Вас многие знали, – напомнил Карим, – и ваши портреты были в газетах… – Даже в этом городке нашелся знакомый, – мужчина негромко выругался, – позвони в Париж этому костоправу и скажи, что я согласен на его операцию. Пусть режет… Буду хотя бы чувствовать себя как человек… Карим, соглашаясь, кивнул. |
