– Дома полно еды, – небрежно заметил Игорь.

– И Игорь отлично готовит, – добавил Алексей. – Если вы не настаиваете на ресторане, я бы предпочел пообедать у нас на Смоленке. Там и беседовать безопаснее, к тому же договор подпишем, у меня бланков с собой нет…

– Из этого следует, – выслушав, приподняла она светлые бровки, – что если на нашем участке никто не держит голубятню, то…

– То голубь не мог к вам прилететь.

– Получается, Олег меня обманул? – нахмурилась девушка. – Но зачем ему? Мог бы просто сказать, что письмо лежало на скамейке, к примеру.

– Возможно, там оно и лежало… Но Олегу вариант с голубем больше приглянулся. «Благая весть» и все такое. Он не обманул, а приукрасил.

– Что-то я слабо верю… – покачала головкой-корзинкой Маша. – Он знает, что на меня это не произвело бы впечатления. Я не хожу к нему на службы. И вообще в церковь не хожу.

– Голубь-почтальон исключает почтальона-человека, – подал голос Игорь.

– В смысле? – повернулась к нему Маша.

– Это удачная находка для Автора Письма. Подумайте сами: окажись послание на скамейке, сразу станут искать чужака, проникшего на участок, просматривать записи с камер – у вас ведь есть камеры, Маша, да? А голубя никто искать не станет. Да и не сможет: упорхнул, и след простыл.

– Очень хорошая мысль, Игорь, – одобрил Кис. – При условии, что Автор Письма в состоянии обеспечить приземление голубя в вашем саду. Но именно тут у нас неувязочка. По причине отсутствия голубятни.

– Вообще-то в нашей ограде есть лаз. Я сама его проделала, когда маленькой была. Ну, не сама, я мальчишек подбила, я дружила с деревенскими пацанами. Это было лет десять назад…

Десять лет назад эта миниатюрная девушка была, по всей видимости, совсем Дюймовочкой – но при этом дружила с пацанами. Причем дочка академика – с деревенскими. Любопытный характерец.

– Лаз легко найти?

– Теперь его практически не видно в разросшейся зелени, но если человек планомерно ищет, то найдет. И камер в том месте нет.

– Деревенские пацаны выросли за это время. Но вряд ли забыли, как попасть на ваш участок, – подал голос Игорь.

– Если кто-то нанял человека в деревне, чтобы проникнуть на территорию вашего дома, то зачем ему морочиться с почтовым голубем? Почему бы просто не подкинуть письмо к порогу часовни или на скамейку? И снова вопрос упирается в вашего священника: правду ли он сказал…

Девчушка призадумалась на некоторое время. А потом озвучила именно то, что Кис хотел услышать:

– Вы должны сами все осмотреть. И поговорить с Олегом. Если сегодняшний вечер у вас свободен, то предлагаю поехать со мной. В доме найдется место для вас и для вашего помощника… – Маша лучезарно улыбнулась Игорю.

И очень по-светски, отметил детектив. Ему даже стало немного не по себе. С чего он, собственно, взял, что Маша скрывает свои чувства? Свою боль, свою печаль? Может, там и скрывать нечего? А детектив просто приписал ей те эмоции, которые человек обычно испытывает в подобной ситуации… Всего несколько часов назад он выговаривал Маше: не приписывайте мне ваши представления о вещах – вы не сочинительница, а я не ваш персонаж. Очень правильно сформулировал. Прям мудро. А сам что делает? Ищет глубину там, где ее, возможно, вовсе нет?

Глупости. Сколько раз самому приходилось так улыбаться и сколько еще придется, чтобы оборвать ненужный разговор или скрыть свои мысли, или свое отношение к собеседнику, или… много чего.