— Но что ты им скажешь?

Он улыбнулся.

— Скажу правду. Пусть больше на меня не возлагают надежд. Разве не видно, что я влюблен без памяти? Какая женщина согласится, чтобы за ней ухаживал человек, взгляд которого все время обращен с обожанием на другие вещи?

Глубоко взволнованная его словами, она погладила его ладонью по щеке. Он поцеловал ее ладонь.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— Ты снова стараешься поколебать мою решимость, — хрипло сказал он. — Но ты должна идти, и чем скорее я увижусь со своим братом, тем скорее вернусь к тебе, и мы сможем пожениться. Поэтому, как бы мне ни хотелось поступить по-другому, я вынужден просить тебя покинуть мою постель. Я должен это сделать.

Она кивнула, решив продемонстрировать намерение поспособствовать его планам, и спустила ноги с кровати, чтобы он поскорее отправлялся в путь и возвратился к ней.

В то утро Лидия проснулась во второй раз в собственной постели. Она перекатилась на спину и, вытянув руки над головой, с наслаждением потянулась, чувствуя, что она в хорошей форме и что ее очень любят. Какое пьянящее ощущение! Она подумала, что ее ждут многие годы таких вот пробуждений по утрам с этим ощущением, только еще лучше, потому что рядом с ней будет Нед.

Представив себе его атлетический торс, гладкую кожу, натянутую на мощных мышцах, плоский живот и длинные сильные ноги, она почувствовала возбужденную пульсацию между бедрами. Она покраснела, вспомнив, как он играл с ее телом, находя все новые и новые места, которые необходимо было обласкать, и как от этой ласки у нее замирало сердце, а тело выгибалось ему навстречу.

Она сделала глубокий вдох, чтобы прийти в себя, и встала. Если даже при одном воспоминании о том, как они с Недом занимались любовью, у нее так слабеют конечности, то что будет с ней потом, когда они поженятся? А через неделю после этого? А через месяц? Не прикует ли ее страсть к инвалидному креслу?

Она рассмеялась и взглянула на каминные часы: десять утра. Прошло шесть часов с тех пор, как уехал Нед и его слуга сопроводил ее домой. Сейчас он, наверное, на полпути к Джостен-Холлу. Ей уже не терпелось увидеться с ним снова. Как было бы хорошо проспать все время до его возвращения!

— Леди Лидия? — услышала она голос служанки, постучавшейся в дверь. — Мэм?

— Входи.

Служанка явно нервничала.

— Там… человек. Он настойчиво требует встречи с вами.

— Человек? — повторила Лидия. Для визитов было еще слишком рано. — Что за человек? Джентльмен? — Не может быть, чтобы торговец пришел за деньгами.

Она отдала большинство своих долгов, а текущие счета оплачивались только в конце месяца.

— Не могу сказать, мэм. Говорит он довольно чисто и одет как джентльмен, но… он отказался назвать свое имя, мэм, и говорит, что у него есть какая-то жизненно важная информация и что вы очень пожалеете, если не получите ее вовремя. Я не знала, куда проводить его, так что он все еще ждет в холле.

Вовремя? Что это значит? Может быть, он привез какую-нибудь весточку от Неда? Лидия встала.

— Скажи ему, что я скоро спущусь, — сказала она, уже стаскивая с себя ночную сорочку.

Ей потребовалось несколько минут, чтобы надеть платье и заколоть в пучок на затылке волосы, и она спустилась вниз по лестнице. У подножия лестницы она увидела крупного мужчину лет пятидесяти. Пуговицы его некогда модного сюртука с трудом сходились на бочкообразной груди. Его сапоги, некогда изготовленные хорошим сапожником из хорошего материала, были сильно поношены и плохо вычищены. В руке он держал касторовую шляпу. Заметив Лидию, он поклонился.

— Леди Лидия, — сказал он, произнося слова так, как это делают джентльмены.