— Не так уж это удивительно, — сказал в ответ Нед. — Поскольку я морской офицер, можно ожидать, что я воспользуюсь оружием, с помощью которого можно вернее всего достичь цели.

— Оружием? Я и не знал, что мы сражаемся, — медленно произнес, явно забавляясь, Смит. — Я думал, что мы разговариваем.

Нед улыбнулся.

— Но мне дали понять, что в высшем обществе все разговоры являются перестрелками.

Смит рассмеялся.

— Очень верное замечание, капитан. Но скажите мне, какое оружие вероятнее всего выбрали бы вы в словесном поединке?

— То, которое менее всего знакомо моему противнику, — ответил Нед.

Мужчины, стоявшие поблизости, смущенно замолчали, а Смит приподнял ухоженную бровь. Бортон неожиданно усмехнулся.

— Такт! — выпалил он, словно школьник, нашедший ответ на вопрос учителя. — Нед говорите такте, Смит!

Оценив остроумие Неда, джентльмены удовлетворенно рассмеялись.

— Я признаю поражение, — сказал Смит, прищурив глаза. — Это был хороший удар. — Тон его был вежлив, но глаза холодны. — Как мило, что вы улаживаете дела юного Гарри вместо своего брата, — продолжил он.

Нед ничего на это не ответил. Пусть этот денди думает, будто состояние Джостена цело и невредимо. Незачем кому-нибудь знать, что он оплачивает долг Гарри из своей капитанской доли призовых денег за захваченное им судно в последние дни войны.

Когда Нед не ответил, Смит пожал плечами, поняв, что потешиться за счет Неда ему не удастся.

— Впрочем, как вам будет угодно, — проговорил он.

— Вы можете получить деньги прямо сейчас, сэр, — сказал Нед.

— Вот как? — воскликнул Смит. — В таком случае это неожиданная удача. Возможно, просто мой счастливый день. А вы мой талисман, капитан.

— Лестно слышать, но надежда на талисманы вещь эфемерная.

— Последнее время мне не везло, а вы изменили это, сказав несколько слов. Я даже подумал, уж не держать ли вас при себе «на счастье». — Слова эти прозвучали нелепо, насмешливо и несколько оскорбительно.

Бортон побагровел.

Нед даже не потрудился ответить. Ведь как только он покинет «Будлз», он едва ли перекинется хотя бы словом со Смитом.

— Клянусь честью, — заявил Смит, когда молчание слишком затянулось. — Я возьму вас с собой, и вы сами захотите пойти, потому что я намерен отплатить вам добром за добро.

— Каким же образом? — спросил Нед, которому начало надоедать фанфаронство Смита.

— Я слышал, как вы расспрашивали о леди Лидии Истлейк.

У Неда напряглись мускулы на спине и бицепсы. Насторожившись, он ждал, что этот фат скажет что-нибудь нелестное в адрес леди.

Лидия Истлейк, несомненно, расхохоталась бы над таким неуместным рыцарством. А для Неда импульсивное стремление защищать было делом совершенно естественным, порожденным еще в мальчишеские годы в семье, члены которой постоянно нуждались в защите от самих себя, и отточенным за годы службы в качество капитана военно-морского флота его величества. В этом не было ничего личного. Да и как это могло быть личным, если он даже не был как следует знаком с леди. Он улыбнулся.

Смит неправильно понял его улыбку.

— Я так и предполагал. Это самая естественная вещь в мире, — сказал он покровительственным тоном. — Она как-никак леди Лидия Истлейк.