— Чем могу служить, мистер Харрис? — спросил человек за дверью.

— Для начала позвольте извиниться за столь поздний визит, — начал помощник шерифа. — Все дело в том, что мне самому позвонили достаточно поздно. Вами интересовалась одна девушка из Нью-Йорка…

— Вот как?

— Да. — Харрис сглотнул. — Она сказала, ей нужен человек с острова Санта-Анна с инициалами П.М.Э.

— Это странно.

— Мне тоже так показалось. — Помощник шерифа почувствовал, что у него пересохло в горле. — Она так и не смогла объяснить, в чем дело, поэтому я не стал ей говорить, что эти инициалы мне знакомы.

— А они вам знакомы? — уточнил мужчина, продолжая разглядывать Харриса в узкую щелку.

— Н-нет, не сказал бы. То есть мне показалось — я догадываюсь, кто бы это мог быть, однако полной уверенности…

— И тем не менее вы здесь.

— Поймите меня правильно, сэр, мне стало любопытно. К тому же, раз я работаю в службе шерифа, я должен знать, что происходит на вверенном мне участке. Но вы не беспокойтесь — мы здесь не лезем в чужую жизнь и уважаем право каждого на уединение.

— Я бы сказал — подобная практика достойна всяческого уважения.

— В прежние годы на Санта-Анне скрывалось множество людей… по самым разным причинам.

Эти слова вырвались у Харриса непроизвольно. Он тут же пожалел, что произнес их, но было поздно. Теперь мужчина за дверью решит, что его в чем-то подозревают, и вообще не станет с ним разговаривать. Или, чего доброго, накатает жалобу шерифу.

Последовала продолжительная пауза. Наконец Харрис слегка откашлялся и добавил:

— В общем, сэр, мне показалось, я должен уважить просьбу этой леди. Я кое-кого расспросил, и меня направили сюда.

— А что было нужно этой леди из Нью-Йорка?

— Она так и не сказала — только уточнила, что это не имеет отношения к нарушению закона. У нее к вам что-то вроде делового предложения. Я даже подумал — вдруг вы выиграли в какой-нибудь лотерее или в телевизионном тотализаторе.

— Никогда не играл на тотализаторе — ни по телевизору, ни на ипподроме.

— Я понимаю, сэр. Но я подумал — вдруг… — Харрис сдвинул шляпу на лоб и озадаченно почесал затылок. Он никак не мог понять, почему владелец особняка не приглашает его войти или почему он не включит свет над дверью. Харрис хотел быть вежливым, но это ничего ему не дало, и он спросил напрямик:

— Так вы — П.М.Э. или нет?

Мужчина покачал головой и, как показалось Харрису, улыбнулся.

— Эта леди сказала хотя бы, как ее зовут?

— Что? Ах, леди… — Харрис выудил из нагрудного кармана форменной рубашки сложенный листок бумаги, который, к его стыду, оказался влажным от пота. Хозяин особняка, впрочем, не обратил на это внимания. Взяв бумагу из рук Харриса, он стал всматриваться в написанное.

— Здесь ее телефоны, — подсказал помощник шерифа, благословляя небеса за то, что он записал необходимую информацию не чернилами, а шариковой ручкой. Хорош бы он был, если бы буквы расплылись! — Видите, она оставила вам домашний, мобильный и служебный номера. Вот почему я решил, что дело может оказаться важным, и приехал к вам так поздно.

— Благодарю вас, шериф Харрис, вы были очень любезны.

— Я только помощник шерифа, сэр…

— Хорошо, пусть будет помощник.

И прежде чем Харрис успел что-то сказать, мужчина неожиданно захлопнул дверь перед самым его носом.

— И вам покойной ночи… — раздраженно пробормотал Харрис, почти ощупью спускаясь с крыльца.