– Мач сан… вы нас простите? – внезапно спросил обычный японский внук обычного легендарного странствующего императора.

– За что? – тут же удивился я, – За то, что вы молчали? Так это было ваше личное дело, Кинтаро. Палки в колеса вы мне не ставили, даже вон, противоядие сварганили, помогали нам с Турниром и всё такое.

Несмотря на мои слова, Кинтаро чувствовал себя неловко, от того тут же рассказал, как было дело. Всё было прозаично – поиздержавшуюся парочку нанял один из местных воротил особого богатого масштаба, так как ему, этому воротиле, не хотелось отпускать свою 14 летнюю дочь на Турнир в Поллюзу. Вот он и решил устроить любимой кровиночке свой персональный турнир беспроигрышного характера. А в итоге получился срыв террористической операции куакарабилли и утопление одного наглого и жадного кошколюда.

– А бутылочек целых я несколько отыскал, – улыбнулся я, поигрывая черным пузырьком, – Видите, как пригодились?

– Так, а что дальше? – потребовала Матильда, утешительно обнимающая продолжающую краснеть и стесняться шиноби.

А дальше я опять мог только предполагать, но, судя по всему, куакарабилли планировали отравить большую часть гостей Поллюзы. Причем, самое интересное…

– Как не преступление?! – спросили меня хором все, включая и пассажирок.

– А вот так, – развел я руками, улыбаясь, – Это снадобье – яд? Отрава? Оно заражает? Проклинает? Вредит? Нет. Это шуточное  зелье. С точки зрения культуры и законов куакарабилли нет никакой разницы в том, каким отверстием поёт исполнитель, если в остальном его функции, гм, неизменны. Понимаете? Они нашли выход!

– А ты им все испортил, – вредным голосом протянула Саяка, – Ну, сначала Самара потопталась на мечтах целого народа, а потом ты добавил.

– Что испортил, то и исправил, – отмахнулся я, – У них дела плохо шли, потому что меня не было рядом.

– То есть…,   Тами вскочила с места, – Ты помог им избавиться от менестрелей?!

– Конечно, – пожал я плечами, – Мне изначально нужно было сохранить репутацию Магамами, да и нашу с вами, то есть выполнить условия договора между мной и архимагом. Все это было сделано.

– В жопу итоги, я хочу подробностей! КАК?! – у гномки аж её рыжая грива дыбом встала от любопытства.

Я помолчал пару минут, докуривая цибарку и наблюдая, как маленькое красивое существо наливается красным цветом чистейшего коктейля злости с нетерпением.

– Кинтаро, помнишь, как мы с тобой в плащах анонимности за библиотекой дела вели? – коварно улыбаясь, задал я вопрос подростку. Тот вздрогнул, поежившись, но ответил, что помнит, хотя хотелось бы забыть. И потому что они с Самарой кучу нервов потеряли и потому…

– …что комарики, – еще хуже улыбнулся я, – Зверские там насекомые были. Едва бедного нашего друга не сожрали живьем. Даже мне хреновато было. Так вот, представьте себе, что будет, если часть Поллюзы заболотить, а затем попросить мадам Троубар дать аграджам расплодиться. Хорошим, толстеньким, тонкошкурым аграджам. Комарики расплодятся и…

– Так вот куда бежали куакарабилли с лопатами! – грохнула еще не прекратившая злиться Тами, – А нас из за этого чуть не зарезали прямо в городе, Мач!!

– Накладочки, – пожал плечами я, за что бы стукнут, обнят и поцелован.

Накладки, что и говорить, были. К примеру, с Гримбльдуком Тендертэтчем и его товарищем Джаго Посредником. Эти два господина восприняли в штыки идею, что им придётся сворачивать деятельность на острове, но мне хватило аргументов, чтобы донести до их сознания простую мысль – аборигены не остановятся, пока не выгонят менестрелей на мороз.