Вот и всё, понял я. Побарахтаюсь, конечно, потому как с такого расстояния он алебардой не махнет, может быть, даже увернусь от пары первых ударов и толчков. Главное – начать двигаться, чтобы скованные долгой и напряженной позой мышцы хоть чуть чуть задвигались. Еще и на Саяку надежда, она своей «дракой» вполне может накрыть весь коровий караул так, что это даст нам десяток секунд. Потом сомнут, стопчут, это пронзительно ясно, но хоть не совсем всухую вдуем…

– МУУУУУ!!!  – раздалось заполошно предостерегающее. Я сперва даже не понял, откуда, почти решив, что этот бык уже начал атаку, но затем осознал, что орут с их галеона. От этого вопля у всего караула, да и у самого главбыка, уши моментально стали торчком.

Всё застыло в хрупком секундном равновесии.

…а потом мне на плечо со страшной силой рухнуло бычье копыто, чуть не заставив перекоситься. Огромная черно белая морда, размерами с треть моего туловища, неспешно наклонилась к моей голове. Толстые черные губы, сделавшие бы честь даже Гримбльдуку Тендертэтчу, разошлись в разные стороны, почти интимно шепча мне инфразвуком в ухо:

– Ты это… больше про нас особо то и не #%$^и… Понял?

Затем, пару раз стукнув копытом по моему уже пострадавшему плечу, вожак этого стада прямоходящих коров коротко, но очень начальственно взмумукнул, явно отдавая какую то команду. Его почетный караул без всякого строя резво рванул по мостику назад. Следом заторопился главбык, не забыв нам, по дороге на свой корабль, погрозить копытом. Затем мостик втянули и убрали палки цеплялки. Мы неожиданно оказались на воле…

– Капитан! – жарко выдохнул Веритас, прямо как жена, видящая норковую шубу со встроенным айфоном по большой скидке в то время, как супружеская пара идёт покупать мужу новый компьютер, – Капитаааааан!

– Полный. Вперед, – выкашлял из себя я, чувствуя, как организм робко дергается, пытаясь запустить вновь кровообращение, – Самый. Полный. Вперед!!

– Да, капитан…,   томно прошелестел корабль, буквально прыгая с места. А я и забыл, что он так умеет…

Вообще, мне нужно было уподобиться всем остальным, кто сейчас быстрыми мухами сгрудился на носу Веритаса, чтобы оказаться подальше от галеона, и с волосиками назад от ветра в харю, пристально и на дрожащих ногах всматривался в горизонт. Это было логично, понятно и здравомысляще.

Но я не смог. Оставаясь в глубине души простым саратовским парнем, обычным, совсем не хватающим звезд с неба электриком, так и не заработавшим ни на одну государственную награду, я всё таки не мог позволить своей героической карьере дать слабину. Плюс, конечно, любопытство и, что ни говори, попранная гордыня – нас же сменяли! Нас бросили! Нас недоубили!! И ради кого? Чего?!

В общем, оставшись в гордом одиночестве на корме корабля, я развернул свой профиль, вооруженный подзорной трубой, и всмотрелся в коровий галеон, удаляющийся от нас сейчас, благодаря стараниям Веритаса, с хорошей скоростью. На нем ничего не происходило, поэтому я начал судорожно обозревать окрестности в поисках своего конкурента и… нашел.

К галеону полному коров алебардоносцев неторопливо плыл… небольшой плот. На плоту зачем то был воткнут покосившийся крест вполне серьезных габаритов, а также присутствовало несколько невозмутимо горящих, несмотря на ветер, свечей. А еще там был мужик.

Знакомый мужик.

Лысый, в нелепом желтом комбинезоне, напоминающем китайский презерватив мохнатых 80 ых годов, в белом плаще и дурацких красных сапогах и перчатках. Скрестив руки на груди, мужик на плоте пёр на галеон как за пряниками по скидке. Но… на его простой морде, выражавшей ранее на Турнире лишь скуку, безразличие и пофигизм, сейчас было натянуто другое выражение.