Оказывается, он купил их, когда оформлял больничный в медчасти. Два из них были с тушеной капустой и ещё два — с повидлом.

Не думаю, что он их специально для меня приволок, наверно, про запас брал. Но от пирожков я бы не отказался. Как раз будет чем поужинать, потому что до готовки у меня руки так и не дошли, а сейчас, как Валя уйдёт, пожую да завалюсь спать.

— Ладно, передам я петли твоему дяде, — согласился я.

Ещё немного посидев с Валей, который заканчивал сборы, я пошёл на кухню, чтобы сделать себе чай. Не есть же пирожки всухомятку. На кухне застал Митьку, который ел клубничное варенье ложкой из банки. Я думал, что он начнёт меня расспрашивать насчёт сегодняшних не самых приятных событий. Но нет, видимо, информация ещё не успела разлететься по всему заводу. Полагаю, что работяги скорее хотели уйти на выходные, и весь смак обсуждений перенесли на понедельник.

— Егор, пока не забыл, — Митька усердно соскребал остатки клубничного варенья со дна банки. — Разговаривал я с нашим электриком, он сказал, что время на следующей неделе у него есть, и дал телефон. Так что можешь ему звонить и договариваться.

С этими словами он достал из кармана листок с номером телефона электрика.

— Зовут Гена, — добавил Митя.

Как зовут электрика, я прекрасно знал. По прошлой жизни именно Генка Вислоухий помогал мне в средине девяностых с ремонтом. За сущие копейки во всей квартире проводку поменял — и работало отменно.

Я поблагодарил друга и, решив не откладывать дело в долгий ящик, пошёл звонить электрику. Увы, в комнатах общаги телефонов не водилось, поэтому надо было спускаться к тёть Клаве и просить у неё.

— Можно я позвоню, теть Клав?

Женщина была занята вязанием. Я обратил внимание, что её свитер всего за пару дней от зачаточного состояния приблизился к состоянию почти финальному. По прошлой жизни тетя Клава подрабатывала как раз-таки продажей свитеров ручной работы. От желающих отбоя не было, ведь её свитера были тёплыми и долго служили. У меня, кстати, один такой, с жёлтыми какими-то полосками на плечах, провалялся до начала двухтысячных, пока во время очередной генеральной уборки его не выкинула бывшая жена. А теперь вот в работе у тёти Клавы было что-то болотно-зелёное. Надо будет, как деньги появятся, себе свитерок тоже заказать — может, у неё в запасе найдётся пара мотков другого цвета. По зиме в общаге отвратительно топят, и спать в сильные морозы приходится в одежде.

— Что вам всем тут, Смольный? — дежурно забурчала старуха. — Звони, только никакого межгорода!

— Не, мне тут, по Ростову, спасибо. теть Клав.

Она подвинула ко мне телефонный аппарат. Я набрал шестизначный номер, завороженно наблюдая за тем, как диск с характерным стрекотом вращается туда-сюда. Всё-так порой я буквально залипал на реалии этого времени, будто всё ещё не мог поверить, что это всё — настоящее. Из трубки тем временем послышались длинные гудки.

— На проводе! — раздался знакомый голос Генчика.

Я сдержался, представился, ведь тут мы не знакомы, и объяснил, что это на мой счёт сегодня интересовался Митька.

— Было дело! — подтвердил Гена. — Так что делать собираетесь?

Пришлось озвучивать ему легенду про розетку. А что ещё пока делать, не заливать же про ещё не случившуюся аварию в цеху и путешествия из будущего.

— Это где в общаге? А у тебя, что, у самого руки из жопы растут, что розетку поставить не можешь? — в своем стиле запричитал электрик.

— Не, там просто провода короткие.

Я услышал, как из динамика раздался свист чайника, а затем визг его жены: я даже услышал слова, мол, чайник на кой хрен свистит, выключи!

— Ладно, адрес продиктуй, у меня есть время на вторник вечером, устроит? Не горит?

Я подтвердил время, как раз успею порешать вопросы с милицией.