— Хотите получить за меня награду? Заработать на том, что поймали убийцу?

— Тайцы жаждут тебя заполучить.

В двери щелкает ключ. В квартиру входят Андерсон-сама с еще одним гайдзином — радостные, веселые, хотя и изукрашенные синяками, — и замирают, переводя взгляд с Эмико на старика, со старика на ствол пистолета, направленного прямо на них.

— Хок Сен?..

— Какого черта тут происходит? — подает голос второй гайдзин из-за спины Андерсона-самы.

— Мне тоже интересно, — говорит тот. Его бледно-голубые глаза оценивают обстановку.

Маи машинально делает ваи, Эмико улыбается про себя — ей хорошо знаком этот рефлекс, сам собою складывающий ладони.

— Что ты тут делаешь? — спрашивает Хок Сена Андерсон-сама.

— Разве вы не рады поимке убийцы Сомдета Чаопрайи?

Тот молчит, переводя взгляд со старика на Эмико и обратно, и наконец задает другой вопрос:

— Как ты сюда попал?

— Все-таки эту квартиру господину Йейтсу нашел я, я же и отдал ему ключи.

— Глупец он был, правда?

Хок Сен согласно кивает.

Эмико со страхом понимает, что плохо эта встреча может закончиться только для нее. Из всех ее одну могут пустить в расход. Если действовать быстро, можно выхватить пистолет, как у тех медлительных охранников. Будет, конечно, больно, но не трудно — старик ей не соперник.

Второй гайдзин молча выходит за дверь, а Андерсон-сама, к ее удивлению, остается и спокойно проходит в квартиру, подняв руки — показывает, что в них ничего нет. Одна его ладонь забинтована.

— Чего ты хочешь, Хок Сен? — спрашивает он миролюбиво.

Старик отступает, выдерживая дистанцию.

— Ничего. Справедливого наказания для убийцы Сомдета Чаопрайи, и все.

— Надо же, — с усмешкой говорит Андерсон-сама и, морщась, кряхтя, осторожно усаживается на диван. — И все-таки чего ты хочешь на самом деле?

Старик, чуть ухмыльнувшись, отвечает:

— Того же, чего и всегда: будущего.

Гайдзин задумчиво кивает.

— Полагаешь, за эту девушку тебя хорошо вознаградят?

— За поимку того, кто убил приближенного королевы, мне наверняка дадут столько, что этого хватит на возрождение моего клана.

Андерсон-сама молча смотрит на Хок Сена, потом переводит холодный взгляд на Эмико.

— Ты действительно его убила?

Пружинщица хочет солгать, видит, что и гайдзин ждет того же, но не может.

— Простите меня.

— И телохранителей?

— Они сделали мне больно.

Андерсон-сама качает головой:

— А я-то не верил. Думал, Аккарат все подстроил. Но потом ты спрыгнула с балкона. — Он смотрит на девушку с беспокойством. — Тебя учили убивать?

— Нет! — Возмущенная таким предположением Эмико спешит объяснить: — Я не знаю. Мне сделали больно, я разозлилась, но не знала… — Ее охватывает сильное желание пресмыкаться, убеждать в своей преданности, однако она перебарывает заложенный в генах инстинкт, который велит лечь перед хозяином и подставить живот.

— То есть ты не специально обученная убийца? Не военная модель?

— Нет, не военная. Прошу вас, поверьте мне.

— Не военная, но тем не менее опасная. Ты же голыми руками оторвала голову Сомдету Чаопрайе.

Эмико хочет возразить, объяснить, что она совсем другая, но не находит слов и только шепчет:

— Я не отрывала ему голову.

— А ведь ты всех нас можешь прикончить так, что мы и пикнуть не успеем.