— Она поправится. — Рольф холодно глянул на Гая. — А разве тебя не беспокоит состояние твоей жены?

— Конечно, беспокоит! — Молодой человек моментально покраснел.

— Она сейчас спит — на моей постели. Гай почел за благо промолчать.

Рольф больше не мог терпеть — бушевавший в груди гнев рвался наружу:

— Может, ты хотел бы сам позаботиться о своей жене после всего, что ей пришлось пережить? Учти, я не возражаю, чтобы она оставалась там, где лежит сейчас. Мне хватит места и в общем зале!

— У меня нет желания причинять вам такие неудобства, милорд! — Гай определенно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Ничего страшного, — поспешно заверил его Рольф. — Значит, решено: она останется в моей спальне! — Он повернулся к Бельтайну, давая понять, что этот вопрос исчерпан.

Бельтайн мигом встал на одно колено и протянул свой меч рукоятью вперед, скорбно промолвив:

— Я к вашим услугам, милорд!

— Убери меч! Если бы я сам не видел в твоих глазах раскаяния — ты наверняка лишился бы звания капитана! Разве подземелье — место для леди? Но ты опасался, что ее искусство позволит ей сбежать, и не знал о ее боязни закрытого пространства. Надеюсь, ты сумеешь извлечь уроки из допущенных ошибок.

— Благодарю вас, милорд! — Торжественно произнеся эти слова, Бельтайн, поднялся с колен.

Рольф отпустил его взмахом руки. Бельтайну повезло: всего каких-то два часа назад он едва не лишился головы. Эрл хмуро посмотрел на Ательстана и оглянулся на лестницу: больше всего ему хотелось бы сейчас вернуться к себе в спальню.

Сакс проследил за его взглядом и задумчиво сказал:

— Чем скорее леди Кейдре окажется в Дамстенборо, тем лучше для всех нас. — Несмотря на разъяренный взор своего господина, старик отважно продолжал: — Вы не в состоянии справиться с этой ситуацией, милорд, и знаете это не хуже меня. Гай не ревнив — это хорошо, и он верит вам — это еще лучше. Но если так пойдет и дальше, вы лишитесь своего лучшего вассала и самого преданного друга.

— По-твоему, я этого не понимаю? И с какой поры тебя стали беспокоить мои проблемы?

— Вы такой же человек, как и все мы, — вполголоса сказал Ательстан. — Мне очень жаль, но вы пришли к нам не с миром, а с войной.

— Одни дураки да поэты готовы причитать над жизнью, которая сложилась так, а не иначе!

— Отправьте их с мужем в Дамстенборо, — настаивал Ательстан. — Если вы поссоритесь с Гаем, то рано или поздно возненавидите и ее!

— Я — Рольф де Варенн! — зловеще процедил норманн. — Рольф Беспощадный, первый меч в войске короля Вильгельма! По-твоему, я способен потерять голову из-за минутного увлечения? Думай, о чем говоришь! Да, эта ведьма обладает определенной привлекательностью — но даже это не заставит меня забыть о том, что она принадлежит другому! А теперь марш в постель, старик!

— С радостью. — Ательстан повернулся, чтобы уйти, но на полпути бросил: — Из-за минутного увлечения или из-за безумной страсти, милорд?

— В постель.

— А в чью постель отправитесь нынче вы?

Рольф скрипнул зубами. Этот упрямый старый сакс кого угодно выведет из себя. Безумная страсть — скажите пожалуйста! Он вовсе не безумец и никому не позволит водить себя за нос!

Кейдре проснулась — и мгновенно вспомнила, в чьей постели она оказалась.

Воспоминания были полны боли… и нежности.

Ее заключение в подземелье в течение полутора суток, показавшихся ей вечностью, все еще ранило душу, но эта рана уже начала затягиваться, зато подробности освобождения волновали с каждой минутой все сильнее.