— Как могло случиться, что вы сказали мне, будто Кейдре присматривает за поварами? На самом деле она работала все это время наравне с простыми рабынями!

— Но она и есть простая рабыня. — Алис невинно захлопала ресницами.

— Она — ваша сестра!

— Кейдре приходится мне сестрой только наполовину, а ее мать — безродная шлюха!

— Тем не менее эта девушка — родная дочь эрла, а значит, не ровня простым крестьянкам в моем замке и ей не место в поварне, среди рабынь.

Алис с облегчением отметила, что норманн немного успокоился. Не дождавшись новых приказаний, она робко окликнула его:

— Милорд?

Рыцарь выжидающе посмотрел на нее.

— Вы ведь не позволите ей оставаться без дела, не так ли? Мы никогда не поощряли нахлебников: в Эльфгаре каждый раб обязан отработать свое содержание.

— Я сам найду ей занятие, и довольно об этом! — Рольф повернулся, чтобы спуститься в зал, но Алис поймала его за рукав.

— Милорд, вы так и не сказали… — она не сразу набралась духу, чтобы закончить вопрос, — когда мы поженимся?

— Разве? — Его лицо помрачнело. — А мне казалось, что я уже говорил об этом. Через две недели — если вы не против…

— О, разумеется, нет! — с облегчением воскликнула Алис. Лицо ее сияло от радости. — Конечно же, я не против.

Кейдре не появилась за общим столом и ко второму завтраку, но Рольф не тревожился — скорее всего она все же подчинилась его приказу и теперь отдыхает. Однако ее не было видно и за ужином, и он снова разозлился, с досадой вспоминая подлую выходку Алис, воспользовавшейся положением хозяйки замка, чтобы отомстить. Наверняка Алис поступала так уже не в первый раз, и Кейдре ничего не оставалось, как только покоряться ее приказам. Нетрудно представить, что может испытать рабыня, оказавшаяся во власти несправедливой хозяйки.

Впрочем, Рольф не воспринимал Кейдре как рабыню — до тех пор, пока об этом не заговорила его невеста. Теперь ему доставляло удовольствие сознание того, что эта гордячка стала его собственностью. Конечно, Кейдре обязана была почитать его как хозяина замка и в качестве равноправного члена семьи — но это были совершенно иные отношения. Рабыня должна не только отработать свой хлеб — она не сможет ни покинуть замок, ни выйти замуж без его разрешения.

А вдруг она все еще чувствует себя плохо? Скорее всего Кейдре осталась на ночь у своей бабки, жившей в деревне, но на всякий случай Рольф решил расспросить слуг.

Так он во второй раз в жизни оказался в поварне, освещенной в этот час чадными жировыми светильниками. В итоге он испытал большее потрясение, когда увидал ее все за той же непосильной работой, чем если бы встретил призрака.

Почувствовав его присутствие, Кейдре выпрямилась и обернулась.

— И ты посмела, — пробормотал он, — посмела открыто мне не подчиниться!

— Я все могу объяснить, — как ни в чем не бывало заявила девушка, опираясь на свежевыскобленный стол.

— Никто не имеет права нарушать мои приказы!

— Но у меня была причина!

— Обычно моим людям достаточно краткого внушения! — Его трясло от ярости.

— Но, милорд…

— Ты что же, совсем ничего не боишься?

— Милорд! — Кейдре отступила, беспомощно выставив перед собой руки. Она едва дышала от усталости и вовсе не собиралась ни с кем пререкаться, от души надеясь на то, что норманн не узнает о ее непослушании. — Мне пришлось заменить Тильди — у нее начались роды, а в поварне и так не хватает рабочих! Я не могла не помочь!

— И ты готова была угробить себя, помогая какой-то рабыне?! — Гнев в душе рыцаря сменился изумлением.