– Эх, прикольное было кино, – вздохнул Могильный, – жизненное такое. Ну, не без перехлестов, конечно...

– А я вообще не пью водку, – проворчал седой, как снежная вершина (хотя и не старый), Ивлев, – организм не принимает. Пиво могу, коньяк могу, вино, мартини, джин, ликер – в любых сочетаниях, а стоит водки выпить – происходит... мгновенная чистка организма.

– Я тоже не любитель белой, – поддержал Газарян. – Вот коньячок армянский – это вещь. Правда, дорогуша? – толкнул он локтем надувшуюся Оксану Штурм. – Как наша «бьютифул лайф»? Чего недотрога такая?

– Да иди ты, – огрызнулась девушка.

– Наша принцесса превратилась в тыкву, – заржал Газарян.

Туманов перехватил быстрый взгляд Надежды. Мазнула его украдкой и уткнулась в пол. «Самое время», – подумал Туманов. Впрочем, против брюнеток он ничего не имел. Тему можно было развить – при возвращении, разумеется, на базу после удачно завершенной операции. Он закрыл глаза – так проще было сдерживать в рамках приличия закрепившуюся в горле тошноту.

– А где тут, интересно, перископ? – донесся приглушенный голос молодого Прудникова.

– Сейчас принесут, – отозвался под общий хохот хохмач Газарян.

Туманов погружался в полудрему. Говорливый Ольшан где-то за кадром повествовал, как пару лет назад участвовал в похожей морской высадке. Власть НПФ на Дальнем Востоке рухнула одновременно с центральной. Почему так было, никто не задумывался. В краевом партийном комитете трое бонз застрелились в один день. Без всяких переживаний, предсмертных записок. Каждый в своем кабинете. Знающие люди понимали, что сработала установка. Проект «Лаборатория», откуда еще росли уши? Четвертый из местного «ареопага» зомбирован был поверхностно, а то и вовсе не был. И пулю в собственной голове считал неприемлемой. Бросился в находкинский порт, прихватив важную документацию и кругленькую сумму из партийной кассы. Яхта уже ждала на «VIP-парковке». Команду подобрал заранее – знать, чувствовал, чем кончится синекура. Завели моторы – и полный вперед в открытое море. Пока чесался местный «Бастион», он уже до нейтральных вод добрался. Куда хотел – в Японию, Корею, Китай, – сам, поди, не понимал. Хорошо, что яхта сломалась. Пока команда возилась с ремонтом, догнал их пограничный катер. Националы ударили кинжальным огнем – у них, оказывается, имелся на мостике крупногабаритный пулемет «браунинг». Ольшан участвовал в операции. Туговато пришлось спецназу. Чуть на дно не отправились – кормить местные морепродукты. Корпус катера получил неустранимые повреждения, капитанский мостик разнесло, половина группы пала под свинцовым ливнем. Только злость помогла раздавить гадов. Прижали тонущий катер к борту яхты, подавили огневую точку, десантировались на борт. Убивали изуверов без жалости, и только беглого бюрократа пощадили – как кладезь ценной информации. Пришлось на яхте возвращаться в порт – от катера одни пузыри остались...

– Ничего и не похоже, – проворчал Могильный. – Подумаешь, с борта на борт. А при чем тут подводная лодка?

– Эй, Павел, чего такой злой? – толкнул Туманова в бок Долголетов.

– Я не злой, – вздохнул Павел, открывая глаза и делая доброжелательную физиономию, – я задумчивый...

Заскрипела дверь соседнего отсека. Высунулся майор Шальнов. Он что-то торопливо дожевывал.

– Эй, земляне! – провозгласил командир трубным басом, – на горизонте Марс! Готовы к десантированию? Погодка за бортом, должен предупредить, так себе.