— Когда?

— Последний раз виделись пару месяцев назад. Я ее бросил.

Болдуин явно интересовался. Он переминался с ноги на ногу, щурясь в жутковатом тусклом свете прожекторов.

— Почему это? — Шериф снова бросил взгляд в гроб. — Красивая.

У Рида заходили желваки на скулах.

— Ну, скажем так, из-за мужа. Джерома Маркса. Он бизнесмен, занимается импортом и экспортом, кажется. Ему не нравилось.

Шериф выдохнул сквозь зубы.

— Она была замужем?

— Ну, она так не думала, а вот он — да. Оскорбился, что я встречаюсь с его женой.

— Его можно понять, — пробормотал Болдуин. — Ты не знал, что она замужем?

— Она говорила, что они не живут вместе, что развод — это формальность, его можно получить в любой момент.

— Ты не проверял? Ведь это вопрос репутации. — Темные глаза впились в него.

— Нет.

— Ты доверял ей?

— Я ей никогда не доверял. — Но он не мог устоять. Одни мужчины искали отдыха в выпивке. Другие принимали наркотики. Курили. Ахиллесовой пятой Пирса Рида были женщины. И обычно определенного сорта. Так всегда было и, видимо, будет. Он посмотрел на Бобби, и его замутило.

— Пожалуй, надо сообщить Марксу. Придется его вызвать, чтобы он опознал тело.

— Давай я с ним поговорю.

Шериф смешался, бросил взгляд на детектива Макфи и представителя прокурора Рэя Эллиса, покусывая нижнюю губу.

— Не вижу, чему это может повредить, тем более что он уже в Саванне. Но лучше возьми кого-нибудь с собой, раз уж ты знаком с жертвой. Макфи, — он кивнул крупному мужчине, чье лицо скрывали поля шляпы, — будешь сопровождать детектива.

— Отлично, — Рида не заботило, кто с ним пойдет, но он чертовски хотел увидеть лицо Джерома Маркса, когда тому скажут, что его жену похоронили заживо.

— Эй! — крикнули из-под прожекторов. — А мы уже не одни. Пресса пожаловала.

— Круто, — пробормотал Рид, заметив за деревьями фары. Не хватало только толп репортеров.

— Не пускайте их на место, — приказал Болдуин, явно обрадовавшись не больше Рида, и велел Макфи: — Покажи Риду второе тело. То, что снизу.

Стараясь как можно меньше повредить, великан руками в перчатках приподнял голову Бобби.

В свете прожектора на них смотрело полуразложившееся лицо: жуткая ухмылка, уже неразличимые черты. Лишь седые тугие кудри и остатки синего платья свидетельствовали, что тело принадлежало пожилой женщине.

Рид потряс головой и сжал зубы. Его ужасал не сам гниющий труп, он видел много тел разной степени разложения, но от мысли, что Бобби была жива и сознавала, что ее похоронили заживо вместе с покойником, его снова замутило. Какая сволочь это сделала? Кто знал, что они с Бобби любовники? Кому это настолько досаждало?

Джером Маркс.

Иначе зачем писать Риду записку и класть ее в гроб?

Но почему он похоронил ее с другой покойницей и кто она, черт возьми ? И он наверняка бы знал, что, положив в гроб записку для Рида, станет главным подозреваемым. Джером Маркс, конечно, далеко не ангел, но уж точно не дурак.

Шериф потер подбородок, поскреб щетину. Вдалеке жалобно завыли собаки.

— Когда закончим, надо бы вернуться в офис, и там ты сделаешь заявление.

Когда Никки Жилетт добралась до ведомства шерифа в Далонеге, было уже поздно, шел десятый час вечера. Она много часов провела за рулем, и теперь болели кости, возмущался желудок, гудела голова. К тому же она так и не придумала, как подъехать к Пирсу Риду.

Хуже того, она была не одна.