– Бог видит все наши страдания и просто испытывает прочность нашей веры в него, – Аарон из последних сил пытался успокоить людей.

– Мы доверились Моисею, бросили свои дома в Египте, покинули зеленые сады ради чего? Чтобы доказывать вашему мнимому Богу, что мы веруем в него?

– Но люди! – Аарон стал возмущаться. – Бог дал нам свободу.

– Зачем она нам нужна, если все мы умрем! Нет никакого Бога, Моисей и ты просто обманули нас, чтобы обрести власть.

– Опомнитесь, люди! Не гневите Бога! – брат Моисея поднял высоко правую руку, призывая к покорности, но Исхак внезапно накинулся на Аарона:

– Не пугай нас своим Богом. Нет Его! Мы убедились в этом!

Аарон хотел что-то возразить, но вдруг замолк, ощутив железную хватку нескольких рук на своей шее.

– Хорошо, хорошо, – с большим трудом прохрипел он. – Что вы хотите от меня? – Руки постепенно стали освобождать его горло, и Аарон почувствовал, что может дышать. Он долго откашливался под негодующими взглядами обступивших его со всех сторон людей. – Что я должен сделать?

– Откажись от своего Бога! – истошно завопил Исхак, остальные евреи дружно его поддержали.

– Хорошо, мы откажемся от Бога, но что будем делать дальше? – Аарон все еще держался за горло, приходя в себя, пытаясь отдышаться.

– Дальше? А дальше у нас будет другой Бог.

– Но другого Бога нет, есть только один. Не стоит Его гневить.

Толпа снова угрожающе двинулась на Аарона.

– Ладно. Я согласен. Отречемся от Бога, раз вы этого требуете. Но кто нам поможет покинуть эту пустыню? – красноречие брата Моисея внезапно иссякло, и он больше не мог противиться разъяренной толпе.

Наступило затишье. Люди задумались, не зная, как поступить дальше.

– А что нам думать?! – тишину нарушил тщедушный худой старик со впалыми щеками на сморщенном лице. Выпуклые умные глаза, много чего повидавшие за его долгую жизнь, поблескивали той практичной лукавостью, свойственной только мудрым и опытным иудеям. Он прищурился, потирая высохшими тощими пальцами большой сгорбленный нос, слегка покачивая головой. – Мы, иудеи, всегда умели ценить деньги, и это позволяло нам выживать в самых сложных ситуациях, – он поправил на голове редкие седые волосы и не спеша, со знанием дела продолжил: – Нам предлагают Бога, которого никто не видел, и мы сейчас не знаем, на кого можно рассчитывать в столь сложной ситуации, – голос старика звучал негромко, и люди, затаив дыхание, ловили каждое его слово. – Бог там, на небе, – он поднял руку и тут же опустил ее. – Но здесь, на земле, у нас всегда был другой заступник, и вы все его знаете.

Исхак, ближе всех стоявший к старику, не выдержал:

– Кто это, отец?

– Этот заступник не раз спасал нам жизни.

– Говори, отец! Какой секрет ты знаешь? – подгонял Исхак.

– Деньги, милок, деньги! – во взгляде старика мелькнула алчность, голос приобрел страстность, с которой обычно влюбленный юнец обращается к своей возлюбленной. – Золото – вот наше спасение. Каждый из нас, покинув Египет, взял что-то ценное, мы унесли с собой много золота, и ему сейчас надо поклоняться.

– Мы соберем золото! Но что делать дальше? – не унимался Исхак.

– Дальше? – повисла пауза. Иудеи с возбуждением и надеждой смотрели на маленького тщедушного человечка, который вдруг в один момент превратился в исполина, от которого зависела их судьба.