Шорох сворачиваемой бумаги нарушал тишину. Но его слышала только Аня. Затем, хлопая ее по плечу и протягивая записку, Оля с завистью говорила:

— Держи. От жениха, — добавляла она со злостью.

«Когда я вырасту, женюсь на тебе», — обещал Кшиш Ветрогон. Буква «у» выходила из-под его пера, как птица с раненым крылом. От этого «вырасту» Ане становилось тепло.

Возвращаясь домой, Аня старалась не наступать на зазоры между квадратами тротуарной плитки — чтобы не случилось несчастья. Она подпрыгивала от радости, потому что был май, ей было почти девять лет и она пребывала в счастливой влюбленности.

— Кшиш обещал, что женится на мне, когда вырастет, — объявила она родителям во время ужина.

В тот день на ужин были макароны с творогом. Ее сестра вытаскивала вилкой самые длинные и, спрятав один конец за щекой, всасывала с легким свистом.

— Пусть она не балуется за едой, — сказал отец маме.

— Не балуйся за едой. — Мама сделала замечание сестре Ани.

— Когда я вырасту, выйду замуж за Кшиша, — проговорила Аня.

Ее сестра со вздохом отложила вилку:

— Я по-другому есть не умею.

— Пусть она сейчас же перестанет, иначе я выйду из-за стола, — пригрозил отец.

— Когда я вырасту… — еще раз попыталась Аня. Ее сестра всосала макаронину.

— Я же сказал, — произнес отец и встал.

— Видишь, что ты натворила! — рассердилась мама, дав подзатыльник сестре Ани.

— Мамуля, — опять начала Аня, — Кшиш…

— Пойди и попроси у папы прощения, — сказала мама ее сестре.

Сестра встала из-за стола, наклонилась над кастрюлей и схватила длинную макаронину. Она скользнула как живая и исчезла у нее во рту.

Аня насыпала в тарелку сахару. «Я люблю тебя». Макароны с творогом и сахаром лежали в тарелке светлой массой. «Больше всех на свете».

— Перестань баловаться за едой! — крикнула мама Ане.

«Я люблю тебя больше всех на свете». «Когда я вырасту, женюсь на тебе».

Кшишу Ветрогону было восемь с половиной лет. Ему никогда не стало больше. Столько лет ему было, когда он повис на прутьях забора, по которому проходил.

Забор был покрашен серой краской — его родители на своем старом «мерседесе» привезли ее из-за границы, не платя пошлины, а просто спрятав в запасном колесе. Они везли ее из Берлина со средней скоростью девяносто километров в час.

Незадолго до того, как Кшиш повис на частоколе забора, его родители разбились в автомобильной катастрофе на дороге Пултуск — Вёнзовница, превысив допустимую скорость шестьдесят километров в час.

Отец Кшиштофа Ветрогона, не заметив знака «Дорожные работы», врезался в каток. Каток стоял на обочине дороги — его оставили без присмотра рабочие, ушедшие в только что открывшийся сельский магазин. Им просто необходимо было утолить сильнейшую жажду, мучившую их с раннего утра, когда они приступали к работе.

Для того чтобы объяснить невероятный факт, почему Кшиш Ветрогон так рано осиротел, следует добавить, что родители на «мерседесе» спешили в больницу, где умирала от краснухи их дочка, младшая сестра Кшиша. Она, впрочем, умерла, так и не узнав, что стала сиротой. Хотя в Польше краснуха давно не считалась неизлечимой болезнью, девочкам делали от нее прививки в пятнадцать лет.

Кшиш же узнал, можно сказать, обо всем сразу, что, собственно, и позволило ему лазить по заборам без страха: ни мать, ни отец уже ничего не могли ему запретить.