Тахера Мафи. Зажги меняРазрушь меня – 3
Я со стоном перекатываюсь на кровати и потягиваюсь, протирая глаза ладонью. Еще слишком рано. – Адди… Находясь все еще в полусне, я хватаю Джеймса за воротник и дергаю вниз, засовывая его голову под одеяло. Он кричит, а я смеюсь, заворачиваю его в простыни, откуда ему уже не выбраться. – Прекрати-и-и-и! – визжит он, молотя кулачками по простыни. – Адди, немедленно выпусти меня отсюда… – Послушай, сколько раз я уже просил тебя – не называй меня так! Джеймс пытается ударить меня через одеяло. Я поднимаю его, подбрасываю в воздух, и он кричит, бешено работая ногами. – Какой же ты противный! – вопит он, извиваясь в моих крепких объятиях. – Если бы Кенджи был здесь, он тебе бы ни за что не позволил… При этих словах я застываю на месте, и Джеймс сразу же это понимает. Он успокаивается у меня на руках, и я отпускаю его. Он выпутывается из простыней, и мы молча смотрим друг на друга. Джеймс часто моргает. Нижняя губа у него дрожит, и он прикусывает ее. – Ты не знаешь, с ним все в порядке? Я отрицательно мотаю головой. Кенджи до сих пор находится в медицинском отсеке. Никто точно не знает, что именно с ним произошло, но разные слухи уже поползли. Люди перешептываются, выдавая одну теорию за другой. Я смотрю вперед на стену. Джеймс еще что-то говорит, но я слишком отвлекся и не обращаю на него внимания. Мне очень тяжело поверить в то, что Джульетта смогла вот так причинить боль другому человеку. – И все говорят, что он сбежал, – слышу я голос Джеймса. Вот это меня уже тревожит. – Что? – Я обеспокоенно поворачиваюсь к нему. – Как это? Джеймс пожимает плечами: – Я не знаю. Говорят, вырвался из своей комнаты. – О чем это ты говоришь? Как он мог вырваться из комнаты?.. Джеймс снова пожимает плечами. – Я думаю, что ему не захотелось больше тут жить. – Но… как это возможно? – Я хмурюсь, я в смятении. – Может ли это означать, что ему стало гораздо лучше? Тебе кто-нибудь говорил, что ему уже лучше? Теперь Джеймс в растерянности. – А тебе хочется, чтобы ему стало лучше? Мне всегда казалось, что ты его недолюбливаешь. Я вздыхаю. Провожу ладонью по волосам. – Конечно же, он мне очень нравится. Я понимаю, что мы не всегда с ним ладили, но тут у нас такое стесненное пространство, а у него всегда имеется мнение по любому вопросу… Джеймс как-то странно смотрит на меня: – Значит… ты уже не хочешь убивать его? Ты же всегда говорил, что тебе так и хочется убить его. – Ну, я же говорю это не серьезно. – Я пытаюсь сдерживать себя и не закатывать глаза к потолку. – Мы же с ним долгое время были самыми настоящими друзьями. Я сейчас очень беспокоюсь за него. – Ну ладно, – осторожно произносит Джеймс. – И все-таки ты какой-то странный, Адди. Тут я уже не могу сдержаться и смеюсь. – Почему это я странный? И хватит, перестань называть меня Адди. Ты знаешь, что я не люблю, когда… – Да, но я никак не могу понять почему, – обрывает он меня. – Мамочка всегда называла тебя Адди… – Да, но мама умерла, ее больше нет, верно? – Голос у меня становится жестким. Руки сжаты в кулаки. Но, увидев выражение лица братишки, я тут же жалею о том, что был настолько грубым с ним. Я разжимаю кулаки. Глубоко вздыхаю. Джеймс шумно сглатывает. |
