— Спец по мокрухе ушел на покой.

Ответный гогот был громче и дольше прежнего.

— Джек, я не шучу. Я больше не при делах.

— Да я уж помню, как ты был «не при делах» на деле Меллери!

— Это было временное помутнение.

— Ах, неужели.

— Джек… — Гурни начал терять терпение.

— Ладно, я понял. Ты на пенсии, тебе неинтересно. Дай мне две минуты, и я тебе докажу, что дело стоящее.

— Джек, черт же тебя побери…

— Ну две долбаные минуты, е-мое! Ты же на пенсии, тебе нехрен делать, сидишь там и чешешь мячики для гольфа! У тебя что, реально нет двух минут для старого напарника?

На этих словах левое веко Гурни нервно дернулось.

— Мы никогда не были напарниками.

— Да как ты смеешь! Я оскорблен!

— Копали вместе пару дел, да. А напарниками — не были.

Гурни не хотел себе в этом признаваться, но их с Хардвиком отношения были особенными. Десяток лет назад, работая над разными аспектами одного убийства, находясь в разных округах, разделенные почти двумя сотнями километров, оба независимо друг от друга обнаружили части одного расчлененного тела. Такого рода совпадения странным образом сближают.

Хардвик заговорил снова, на этот раз почти жалобно.

— Так что, послушаешь меня пару минут?

— Давай, — сдался Гурни.

К Хардвику вернулось воодушевление, и он закаркал голосом ярмарочного зазывалы, страдающего раком глотки.

— Я все понимаю, ты у нас парень занятой, так что не буду тянуть кота за хвост. Между прочим, это огромное одолжение с моей стороны! — он помолчал, затем спросил: — Ты там слушаешь?

— Время идет.

— Вот гад неблагодарный, а! Будь по-твоему, если кратко, то дельце четырехмесячной давности, форменная сенсация: избалованная девочка-мажорка выскочила за знаменитого психиатра-толстосума. А через час после свадебных клятв, в разгар пиршества, психанутый садовник жениха порубал новобрачную в капусту мачете и свалил!

Гурни тут же припомнил пару заголовков из желтых газет, которые, видимо, относились к этому делу. Что-то вроде «Кровавая свадьба» и «Из-под венца на кладбище». Он молчал, ожидая продолжения, но тут Хардвик решил прочистить горло, и Гурни брезгливо отвел телефонную трубку в сторону.

Наконец Хардвик произнес:

— Так чего, дальше рассказывать?

— Ну.

— У меня ощущение, что я разговариваю с трупом. Ты не мог бы попискивать каждые десять секунд, чтобы я знал, что ты живой?

— Джек, какого хрена тебе надо, а?

— Я раздобыл для тебя дело жизни, старичок!

— Я больше не коп. У меня теперь другая жизнь.

— Старичок, ты, кажется, стал туговат на ухо. Тебе сорок восемь, а не восемьдесят четыре, так что слушай. В чем самая соль, уточняю: дочка богатенького нейрохирурга с мировым именем выходит за гламурного психиатра, который появляется у самой Опры. И вот, их всего час как поженили, гуляет свадьба на двести персон, и тут невеста за каким-то лядом прется в домик садовника. Ну, мало ли, девка подшофе, почему не позвать садовника на праздник? Проходит время. Новоиспеченный муж замечает, что ее давно не видно, посылает за ней, но — хоба! — дверь в домик заперта, и с той стороны не отзываются. Тогда муж, знаменитый доктор Скотт Эштон, идет и стучится сам. Зовет, зовет — тишина. Добывает запасной ключ, отпирает дверь, а она там такая сидит — в свадебном платье и без головы. Заднее окошко в домике нараспашку, и садовника след простыл. Понятно, что на место мигом прибывают все копы округа. На свадьбе же, как ты понял, полно всяких ви-ай-пи.