— Сэм мне не родной отец! — громко закричал, стараясь пробиться к ее затуманенному истерикой сознанию, Слейтер.

Саммер услышала, но возбужденный мозг далеко не сразу воспринял смысл слов. Они многократным эхом отозвались в голове. «Не родной отец… Не родной отец…» Неужели это правда? Или Слейтер просто пытается придумать оправдание совершенному ими преступлению?

Забинтованные ладони дотянулись до ее руки, пытаясь успокоить ее.

— Оставь меня! — закричала она, отскакивая в сторону и заливаясь слезами.

— Не уходи, Саммер! Пожалуйста, не уходи! Джек и Бульдог могут подтвердить, что я не обманываю. Я уже давно хотел тебе рассказать. Клянусь, я бы рассказал тебе обо всем в любом случае. Я просто не думал, что это может оказаться столь важным, — сбивчиво говорил Слейтер голосом, полным боли, страдания и мольбы.

— Важным?

Голова Саммер кружилась, в висках бешено пульсировала кровь, грозясь разорвать от перенапряжения свою хрупкую оболочку. Девушка обхватила голову руками и бессильно опустилась на колени. А если все-таки он говорит правду? О, как хотелось верить в это!

— Я обещал Сэму, что никому не скажу об этом. Ведь Эллен с Трэвисом присвоили бы Кип себе, узнай они хоть что-нибудь.

— Ты… ты уверен? — с трудом сквозь рыдания спросила Саммер.

— Абсолютно. Помимо всего прочего, у меня есть письма моей мамы, которые она писала отцу, считая, что он жив. Я тебе все расскажу. Можешь не сомневаться, любовь моя. Нет ни малейших сомнений в том, что я тебе сейчас сказал. Подойди же ко мне, моя Девочка-Лето. Дай мне обнять тебя. Боже, что тебе пришлось пережить из-за моего молчания! Ну иди же. Теперь я тебе все расскажу. Ты все поймешь, клянусь.

Слейтер лежал на спине, раскинув руки. Не вставая с колен, она медленно и неуклюже, будто раненое животное, подползла и прильнула к нему, уткнувшись мокрым от слез лицом в плечо. Он обвил ее руками и на удивление сильно прижал к груди. Это было так прекрасно — вновь очутиться в его объятиях. Они давали такое восхитительное ощущение покоя и надежности! Ее волосы щекотали лицо Слейтера, а он шептал и шептал слова любви. Сердце его билось подобно молоту, обнаженная грудь покрылась испариной.

Саммер молчала. Ей вообще не хотелось говорить. Достаточно было того, что она с ним рядом, в его объятиях. Он любит ее, и все недавние ужасы позади! Сильнейшие душевные муки, которые им только что пришлось испытать, утомили и обессилили их обоих. И оба они молча наслаждались наступившим вдруг умиротворением. Тишину нарушали лишь легкие стоны радости Слейтера, пытавшегося перецеловать каждую черточку лица любимой: На глазах Саммер вновь показались слезы. На этот раз слезы счастья. Как сладки были эти поцелуи!

— Это был какой-то ужасный кошмар! — всхлипнула она. — Скажи мне еще раз, что произошла ошибка. Скажи, что у нас с тобой разные отцы.

Саммер еще ближе прижалась к нему. Губы их почти соприкасались. Даже дышали они в такт. Слейтер начал рассказывать историю своих родителей и Сэма, сыгравшего такую значительную роль в их и его жизни:

— Сэм и мой отец подружились еще в детстве в Шотландии. Они были как братья. Точнее, отец мой был даже ближе Сэму, чем его родной брат Скотт. Когда они выросли, Сэм уехал в Техас, сумел получить участок земли и предложил лучшему другу приехать к нему в Америку. Отец к тому времени был уже женат. Маму мою — кроткую домашнюю женщину — страшно пугало путешествие через океан в неведомые земли. Но в Шотландии наступили трудные времена. В общем, родители решили переехать. Они благополучно добрались на корабле до Нового Орлеана, где наняли лодку, плывущую в Корпас-Кристи. Корпас в то время был всего лишь небольшой приграничной факторией.