Похоже, Николас не получил желаемого от встречи с Глорией Прайс, подумалось ей. В его прощальном поцелуе не было чувства. Так, на скорую руку чмокнул в щеку, а мысли в это время были далеко. Дороти поспешила заговорить, чтобы подольше задержать внука и выяснить причину его странного настроения.

— Я только что просматривала еженедельник…

— И что же? — из вежливости спросил он.

— Хотела уточнить, пометил ли ты в своем календаре визитов, что у Риты будет премьера?

Он остановился возле ее стола и нахмурил брови, вспоминая о предстоящем дебюте невестки на сцене театра в Афинах.

— Когда это состоится?

— Через две недели, в четверг. Я сегодня заказала шесть билетов на самолет до Афин.

— Шесть? Разве Дионис и Рита уже не будут там?

— Естественно, они будут там намного раньше нас — приедут за неделю. Дионис хочет, что бы Рита полностью сосредоточилась на репетициях и ни на что не отвлекалась. Ведь она будет исполнять сложнейшую роль Ипатии в одноименном спектакле.

От этой премьеры ждали многого. Потрясающая судьба прекрасной женщины из древней Александрии, посвятившей себя науке и философии и ставшей жертвой религиозных фанатиков, перекликалась с судьбой современной героини. Судя по рассказам Риты, пьеса молодого драматурга Петроса Зорабаласа захватила ее с первых строк…

— Я уверен, что успех Рите обеспечен. Для этого у нее есть все данные, — поспешно сказал Николас, продолжая недоуменно смотреть на бабушку. — Для кого же все-таки шесть билетов? Яннис, Эдна, ты, я?..

— Эмили и Глория.

Он помолчал. Затем, как бы между прочим, спросил:

— Глория тоже едет?

— Да. Она очень хочет посмотреть на игру нашей умницы Риты. И вообще ей интересно взглянуть на то, как поставил «Ипатию» Ставрос Пападас. Знаешь, такой очаровательный мужчина этот Ставрос! Прилетал на прошлой неделе, чтобы уладить кое-какие детали с Ритой, и заехал навестить меня. А потом преподнес Глории персональное приглашение на банкет, который устраивает после премьеры. Она с радостью приняла его.

Челюсти Николаса сжались. У известного театрального режиссера Ставроса Пападаса была репутация современного Казановы. Одно время Дионис сильно ревновал его к Рите. Эта ситуация как раз и ускорила признание последнего в любви к ней. Дороти знала, что во всех ее внуках жил дух соперничества. Вот и теперь, вполне возможно, что угроза предстоящих ухаживаний Ставроса Пападаса за Глорией заставит Николаса определиться со своими чувствами к ней.

— Места в гостинице на одну ночь я уже забронировала, — продолжала она. — Такой вариант тебе подходит, или ты хочешь предложить что-то свое? Может, у тебя вообще другие планы?

Его бровь поднялась, пока он раздумывал над ответом. Молчание слишком затянулось, и Дороти нетерпеливо встала из-за стола.

— Ты не можешь пропустить премьеру, Николас. Чтобы поддержать Риту, ты должен обязательно пойти.

Он согласно кивнул.

— Без вопросов, Дороти. Дионис убьет меня, если я не приду.

— Так в чем же проблема? Почему ты кажешься таким озабоченным?

Галанакис-младший недовольно сморщил лицо.

— Извини, я, конечно, согласен со всеми твоими приготовлениями. Меня не совсем устраивает внешняя сторона предстоящего мероприятия. Парадная одежда, красный ковер в театре, лимузины…

— Да уж! Можешь не сомневаться, у Ставроса Пападаса по-другому не бывает. И, на мой взгляд, это очень хорошо. Ты все вспоминаешь свою студенческую труппу, выступавшую на пыльных городских площадях?

— Нет, просто я не сторонник всей этой мишуры, а Пападас уж очень любит пустить в глаза золотую пыль и при каждом удобном случае распускает свой поблекший павлиний хвост! Ну что ж, посмотрим, кто кого, — пробормотал Ник скороговоркой и направился к дверям, махнув на прощание.