— Не-а! — ответил мальчик.

— Мы ни разу не смеялись! — добавил Илико.

У меня мелькнула мысль: может быть, было бы неплохо часто спрашивать детей, какой у нас получился урок, что они посоветовали бы мне, как они хотели бы работать на уроках? Может быть, будет лучше, если я перед уроком посоветуюсь с детьми, как строить его. «Спасибо, дети! Не зря я вижу в вас учителей своего педагогического мастерства!» И я решил хне возвращаться к таким опытам: проводить уроки, лишенные радости совместной работы с детьми. Тогда и сформулировал я для себя заповедь:

Чаще приглашать на уроки Момуса — бога смеха и шуток, чтобы прогнать с уроков Морфея — бога сна.

Когда радуются дети на уроках?

У меня в руках футбольный мяч.

— Какова сумма слагаемых 4 и 5?

Футбольный мяч летит в правый угол класса. Кто его поймает, тот и будет отвечать.

— 9! — говорит «нулевик», поймавший мяч, и кидает его обратно.

— Разность между 9 и 3 составляет 8. Прав ли я? — мяч летит к партам среднего ряда.

— Вы не правы! Разность между 9 и 3 составляет 6! — и мяч возвращается ко мне.

— Из каких трех слагаемых можно получить 10?

Мне могут возразить: «Причем тут мяч? Разве дети не могут решить те же самые примеры без мяча?»

В том-то и дело: они решили бы эти примеры, но без желания.

— Опустите головы на парты. Закройте глаза… Я дам вам примеры, а вы, не поднимая головы, будете показывать мне результат на пальчиках!

Дети опускают головы, закрывают глаза. А я вполголоса произношу:

— Я задумал число. Если прибавить к нему 3, то получится 8. Какое число я задумал?

В классе вырастает лес рук с пятью пальчиками. Я подхожу к каждому, кто поднял руку, дотрагиваюсь до пальчиков и шепчу: «Правильно!.. Правильно!.. Неправильно!.. Правильно!.. Подумай хорошо!»

— Я задумал число. Если отнять от него 4, останется 3. Какое это число?

Теперь дети поднимают две руки, показывая мне на пальчиках задуманное мною число. «Правильно!.. Правильно!.. Неправильно!.. Правильно!» — шепчу я опять всем, дотрагиваясь до их пальчиков.

Зачем я прошу детей опустить головы? Разве они не смогли бы решить мои задачи, сидя нормально за партами? Могли бы, конечно, но опять-таки без желания.

— Задайте мне пример такого же рода! — предлагаю я детям.

— Сравните суммы слагаемых 2 + 8 и 6 + 4! — скажет мне кто-нибудь из малышей.

— Это же просто! — я начну писать на доске пример и одновременно говорить вслух: 2 + 8>6 + 4. — Задайте что-нибудь посложнее!..

Но дети протестуют.

— В чем дело?.. Ах, извините, надо поставить знак «меньше»…

Класс волнуется.

— Что же такое происходит?! Ошибся? (Внимательно присматриваюсь к написанному на доске.) Ну конечно же… Сумма чисел 2 и 8 равна 11, сумма же чисел 6 и 4 — 10. Было правильно: 11 больше 10. (И на доске заменяю знак «меньше» на знак «больше».)

— Они равны!.. Надо поставить знак равенства!.. Ра-вен-ства! Десять равно десяти!

Наконец я «понимаю» причину детского «бунта».

— Извините, пожалуйста! Конечно, тут должен быть поставлен знак равенства. Одиннадцать равно… Нет! Десять равно десяти!

Вы спросите: что это за метод унижения собственного авторитета? К чему этот артистизм? Ведь можно было бы просто спросить детей: «Какой знак нужно ставить между слагаемыми 2 + 8 и 6 + 4?» — и они бы ответили без запинки, что здесь нужен знак равенства.