Конечно, можно было плюнуть на все и попробовать вернуться в Минск, но лекарства то ждут. Стали на аварийку, а я вышел голосовать у дороги – вдруг кто дорогу скажет. Других машин не было. Мы были злые на весь мир, промокшие, голодные… Но тут притормозили старые «Жигули».

– Что у вас тут?

Называем деревню, N ковку…

– Так мы из соседней! – говорят. – Можете ехать за нами. Только не сейчас, а после рыбалки.

Объяснить маршрут не могут, от денег отказываются. Рыбалка дороже!

Ну и поплелись мы за ними, хорошо, что рыбу удить они собрались на этой же речке. В «Жигулях» оказалась целая семья: муж, жена и трое сыновей, старшему лет двадцать. Остановились на берегу, вытащили снасти, удочки, ведерки, разложили все с такой нежностью, словно собирали композицию из винтажных скульптур. Ну а что нам, ждать в машине? Закутались в пледы и подошли к ним. Тем более что дождь почти прекратился.

Мужчина со старшим сыном рыбачат, мы с женой и детишками поодаль разговоры шепчем у костра. Вокруг тишина, только кузнечики стрекочут. И вдруг я почувствовал себя таким спокойным, умиротворенным. Душа отдыхала. И Снежанка, смотрю, раскраснелась, повеселела… А какие это люди были – не на каждом корпоративе так хорошо посидишь!

Порыбачили – и поехали в деревню. А на обратном пути купили удочки. По обоюдному согласию.

– Медитируешь не хуже, чем на йоге, – сообщила Снежок. – А из воблеров, кстати, получаются модные сережки!

Наверное, когда мои друзья пригласят меня в следующий раз, я не откажусь.

Зефирка на размышление:

Приметы бывают либо хорошими, либо бесполезными.

ЗЕФИРНАЯ ПРИМЕТА №2. Спотыкаешься? Накорми собаку!

Сколько досадных мелочей заставляют нас чертыхаться, а то и разводят на менее приличные слова! То ударишься, то зацепишь, то уронишь, то разольешь. Порой какой то пустяк может надолго испортить настроение. А если это превратить в хорошую примету?

***

В раннем детстве меня научили одной игре. Вернее, я принимала это за игру.

Спотыкаясь в доме на ровном месте, я говорила «чьёрт!», подобно взрослым. Пока наша пожилая соседка, приходившаяся мне няней, не сказала: «Это собака».