Папа посмотрел на Митьку, как на что-то неприличное. Как на раздавленного таракана, например. И сказал:

— Вообще-то я тобой недоволен, Юлия. Утром на работу собирался, так еле нашел свою корону. Зачем ты ее положила в ящик с носками? А горностаевая мантия выглядит так, будто ты в ней давала уроки дзюдо.

— Мантия была немного мятая после того приема со шведами, — быстро сказала Юлька. — Уж не знаю, чем ты в ней занимался. Я ее погладила утюгом и прожгла дыру. А потом я ее спрятала, чтоб ты не расстраивался. Ничего, с получки новую купим. Все равно эта была уже немодная.

— Какая ты мотовка, право, — скривился папа, хотя глаза у него так и смеялись. — Всей государственной казны не хватит, если с каждой зарплаты новую мантию покупать. Мы, знаешь ли, не такие богатые, как кузина Елизавета Английская. А тут, похоже, еще надвигается война со шведами… гм-гм… за выход к Балтийскому морю.

Упоминание о войне добило мальчишек окончательно. Они скукожились где-то у подножия лестницы. А папа с дочкой пошли к лифту, вполголоса обсуждая государственные проблемы.

— По-моему, про Балтийское море — это ты загнул, папочка, — заметила Юлька. — Одной кузины Елизаветы хватило бы.

— Меня занесло, — оправдывался папа. — И вообще, не придирайся. Король я или не король?

— А вот и вы, — сказала мама, открывая двери. — Я вас по шагам узнала.

— Мама, мы же в лифте приехали! — удивилась Юлька.

— Ну, значит, вы там, в лифте, ходили взад-вперед, а я по шагам узнала, — упрямо сказала мама. — Пошли ужинать. Наконец-то все мы дома..