На вышеописанного урода были наставлены дула более чем десятка винтовок. Челюсти у чэтемовой челяди, у солдат, у гостей — поотваливались.

— Какое чудовище! — вздохнул Порсупах. Тишина мигом нарушилась, народ загалдел.

— Ты прав, Порс, — цыкнула зубом Киттен. — Существо страшнее даже, чем наш Малькольм. Я никогда такого зверя не видела.

— Глядите, — шепнул девушке Филипп, — у этой пакости задергалось веко! Вот опять! Киттен попятилась и застонала:

— О, я не выдержу, я закричу сейчас!

Все четыре глаза у зверушки открылись, но вместо Киттен закричал почему-то какой-то техник. Некий кудлатый инженеришка рухнул в обморок.

Мэл заметил, что зрачки у твари походили на кошачьи. Он вытащил пистолет, хотя знал, что надеяться следует скорее на быстроту ног, нежели на мощь “пушки”. Очевидно, чудовище было плотоядно, иначе зачем ему такой клюв и такие клыки?

— Я так напугана, что даже не в состоянии кричать! — проблеяла Киттен.

— Напуганы? — осклабился Мэл, но тотчас пожалел о своей издевке.

— Иди ты в задницу, обезьяна! — Киттен мгновенно обрела способность кричать, но не от страха. — Такой образины во всей Галактике не сыщешь!

Внезапно до слуха людей в помещении донесся странный замогильный голос:

— Женская особь, маленькое волосатое существо с длинными перепончатыми лапами! Очень неприятно слышать по пробуждении столько недружелюбных выкриков!

— Вот те на! — удивилась Киттен. В голосе чудовища совершенно отсутствовала злоба.

— Поскольку в вашем словаре нет подходящего имени для меня, — объявило существо, защелкав клювом и завращав глазами, — предлагаю воспользоваться словом “Пеот”. Я не хочу причинить вам зла!

Один из охранников, человек с сединой на висках, повернул голову к Чэтему, хотя по-прежнему направлял свою винтовку на Пеота.

— Что прикажете делать, сэр?

— Забирайте ребят и возвращайтесь на свои посты.

— Как прикажете, сэр! Но я был бы против такого решения.

— Свяжитесь с Мартинесом, — не слушая возражений, приказал Чэтем. — Мартинес на складе сейчас, передайте, что пушка нам не нужна. Пускай быстрей возвращается.

— Будет сделано, сэр!

Охранники покинули помещение, а инженеры заняли свои прежние места.

— У меня миллион вопросов, — забубнил Кингсли, — не знаю с чего и начать…

— Я должен был определить свое отношение к некоторым вещам, — заговорил Пеот. — По истечении стольких тысячелетий трудно мгновенно приспособиться к новой обстановке!

— Не труднее, чем приспособиться к вашему присутствию здесь, — заметила Киттен.

— Очень может быть, маленькая женская особь. Мой Механизм уверил меня, что я и есть последний представитель расы. Это не является неожиданной новостью, но все-таки становится немного грустно.

— Первая особенность, — шепнул себе под нос Порсупах, — недооценивает собственных возможностей, склонен к черной меланхолии.

— Можешь говорить вслух, Порсупах, — проговорил Пеот. — Я все слышу и все знаю. Я нахожусь здесь, потому что Механизм считает: так я смогу возобновить свою работу.