Ферма была подключена к телефонной станции, и это еще раз говорит о том, что Деттерики, хотя и скромно, но были вполне обеспечены в те ужасные времена. Марджори через коммутатор обзвонила всех соседей, имевших телефоны, и рассказала о несчастье, обрушившемся на них, как гром среди ясного неба, зная, что от каждого звонка пойдут слухи, как круги по воде от брошенных плоских камешков. Потом она сняла трубку в последний раз и произнесла слова, бывшие почти паролем во вре-мена первых телефонных систем, по крайней мере в сель-ских областях Юга: «Алло, станция, вы меня слышите?»

Станция слышала, но в первые минуты не могла вымолвить ни слова: почтенная женщина на коммутаторе сгорала от любопытства. Наконец она смогла выдавить:

– Да, мадам, миссис Деттерик, я уверена, Боже милостивый, я молю Бога сейчас о том, чтобы ваши маленькие дочки были живы и здоровы...

– Спасибо, – сказала Марджори. – Только, пожалуй-ста, пусть Бог подождет, пока вы меня соедините с офисом главного шерифа в Тефтоне, ладно?

Главный шериф графства Трапингус был немолодым, с красным носом пропойцы человеком, с огромным, как корыто, животом и такими волосами, что голова напо-минала ершик для мойки бутылок. Я хорошо его знал, он много раз приходил в Холодную Гору, чтобы посмот-реть, как «его мальчики», (так он называл их) отправ-ляются в мир иной. Свидетели исполнения смертного приговора обычно сидят на раскладных стульях, вы и сами, наверное, пару раз сидели на таких во время похорон, церковных причастий или в фермерских клубах (мы тоже брали их в клубе No 44 «Таинственный узел»), и каждый раз, когда шериф Хомер Крибус садился на стул, я ожи-дал услышать сухой треск, означающий падение. Я бо-ялся этого дня и в то же время надеялся на него. Но этого так и не произошло. Вскоре – где-то через год после похищения девочек Деттерика – с ним случился сердечный приступ прямо в офисе, вероятно когда он раз-влекался с семнадцатилетней негритянкой по имени Дафна Шэртлефф. Об этом много говорили. Хотя он гулял направо и налево, имея жену и шестерых сыновей, во время выборов Хомер Крибус был непобедим. Такие были времена. Предвыборные лозунги гласили: «Будь баптистом или убирайся», но людям нравятся лицемеры, это правда, они узнают в них самих себя, ведь так приятно, когда со спущенными штанами и в полной боевой готовности застанут кого-то, а не тебя.

Шериф был не только лицемер, но еще и некомпетентным, из тех, кто любит фотографироваться, со спасенной кошечкой какой-нибудь леди на руках, хотя герой совсем не он, а помощник Роб Макджи, например, который действительно, рискуя сломать себе шею, залез на дерево и снял оттуда любимую кошечку.

Макджи слушал невнятный рассказ Марджори Детте-рик минуты две, потом перебил ее несколькими вопро-сами, быстрыми и краткими, как точные короткие удары опытного боксера в лицо, столь короткие и сильные, что кровь выступает раньше, чем успеваешь почувствовать боль. Получив ответы, он сказал: «Я позвоню Бобу Марчанту. У него есть собаки. А вы, миссис Деттерик, сидите дома. И если ваши муж и мальчик вернутся, то пусть тоже сидят дома. Попытаются хотя бы».

А ее муж и сын тем временем прошли по следу похитителя уже три мили к северо-западу, но когда после открытого поля начался хвойный лес, они его потеряли. Они были фермеры, а не охотники, как я говорил, и к этому моменту уже знали, что преследуют зверя. По дороге они нашли желтую пижамную кофточку Кейти и еще кусок от ночной рубашки Коры. Обе вещи были пропитаны кровью, и теперь уже и Клаус, и Хови не торопились так, как вначале. Какая-то холодная определенность остудила их тлеющие надежды, словно холодная вода, которая опускается ко дну, потому что тяжелее.

Они зашли в лес, поискали следы и не нашли, зашли в другом месте – также безрезультатно, потом в третьем. На этот раз они обнаружили следы крови на иглах густой пушистой сосны.