— Никто нас не принуждал. Зато какое ощущение! — Бурри даже зажмурился на мгновенье.

Лидия, далеко опередив их, упорно набирала высоту.

— Не залезь в стратосферу, это тебе не ракетоид! — закричал Фарг, торопливо взмахивая крыльями.

Синеватые громады гор, у подножья которых расположилась станция «Мантия», казались совсем близкими, но прошел час, другой, а расстояние до них почти не сокращалось. И лишь через три с лишним часа после вылета показался несколько в стороне от шоссе десяток белых и красных кубиков.

Когда они приземлились на небольшой круглой поляне, из кустов вынырнули два рослых парня в шортах и сандалиях на босу ногу. Один из них торжественно произнес:

— Мы приветствуем вас на свободной земле нашего племени и просим вас оставить здесь ваши летательные аппараты, все механизмы, кроме часов и диктофонов, и все огнестрельное оружие.

— Каннибалы! — сказал вполголоса Фарг. — Я же говорил вам, каннибалы! Они захватали Морависа и держат его в плену, если только уже не съели.

— У нас нет огнестрельного оружия, — делая испуганные глаза, сказала Лидия. — Мы прибыли к вам с самой мирной миссией.

— В таком случае вы наши гости, — сказал парень, — до стойбища отсюда пятьсот локтей, мы вас проводим.

По дороге провожатые хранили таинственное молчание, а прилетевшие ни о чем не расспрашивали. По оживленному лицу Лидии было видно, что все это чрезвычайно нравится ей.

В «стойбище» их окружило человек двадцать загорелых, легко одетых парней и девушек.

— Вот, — сказал один из сопровождающих. — Знакомьтесь — мирная делегация.

— Кто вы? — спросила, улыбаясь, очень красивая брюнетка в зеленом.

Фарг выступил вперед, одернул куртку, и внушительно сказал:

— Этот человек, — он слегка поклонился в сторону Бурри, — есть член Комиссии Высшего Совета Наук по проблеме Великого Мозга. Зовут его Мстислав Бурри.

— Ого! — отреагировали в толпе. Брюнетка с интересом посмотрела на покрасневшего Бурри.

— А мы, — продолжал между тем Фарг, — лица, его сопровождающие, — Лидия Маури и Рой Фарг. Мстислав Бурри приехал побеседовать с художником Морависом.

— Ребята, — сказала брюнетка, — проводите их к маэстро! Вы все пойдете к нему?

— Пусть Бурри идет один, — ответила Лидия. — Мы пока побудем здесь.

— Правильно, — охотно согласился Фарг. — А вы тем временем не откажитесь ознакомить нас с законами и обычаями вашего уважаемого племени.

Брюнетка рассмеялась.

Один из провожатых повел Бурри дальше. Он шел впереди, легко лавируя в необыкновенно густом кустарнике, и временами неожиданно скрывался с глаз. Только едва заметно подрагивающие узкие листья, покрытые седым налетом, указывали его путь. Бурри, непривычный к ходьбе в такой чаще, сразу же расцарапал себе щеку об сухую ветку и раза два споткнулся о толстый серебристый кабель, совершенно незаметный в спутанной бесцветной траве.

Наконец, впереди показался просвет, и через десяток шагов, гремя мелкой галькой, Бурри вслед за своим провожатым скатился на широкий песчаный берег.

От ленивой и, видимо, неглубокой в этом месте реки тянуло свежестью, а то, что происходило на берегу, заставило Бурри остановиться. На низком раскладном стульчике сидел человек в надвинутой на глаза панаме, из-под которой торчали лишь длинные седые усы. Поодаль, на сером, нетерпеливо перебирающем ногами коне сидел голый всадник. Человек в панаме водил усами над стоящим перед ним мольбертом, словно недовольно принюхивался, потом решительно махнул рукой. Мгновенно сорвавшись с места, всадник бешено понесся по берегу, взметая песок.