Фил почувствовал, как в нем странно, почти пугающе нарастает чувство тихой радости. Кот на мгновение исчез под тумбочкой. Потом зеленая мордочка появилась над краем постели, рядом с ней легли две зеленые лапки и два медно-красных глаза принялись изучать его.

— Как дела, дружище? — спросил Фил. — Рад познакомиться. Ты классный парнишка, честное слово. Откуда появился?

Мордочка вскинулась кверху.

— С верхнего этажа? — спросил Фил и тут же хихикнул от того, что принял движение за жест. — Почему бы тебе не пожить со мной немножко? Мне нравится твоя внешность, и я восхищен твоим цветом. Порой мне самому жаль, что я не зеленый. Чего не сделаешь для разнообразия — с твоего позволения.

Кошачья мордочка была странной и необычайно привлекательной: большие уши, высокий лоб, пуговка носа, совсем затерявшаяся в пушистом меху, усы почти незаметны, а рот — некое подобие губной складки. На долю секунды Филу показалось, что Счастливчик может выглядеть совсем иначе, гораздо менее по-кошачьи — если застать его врасплох. Он действительно был очень зеленым — цвета медной патины, только ярче.

Отметив это «он», Фил на мгновение задумался о половой принадлежности Счастливчика. Толстое брюшко наводило на размышления. Впрочем, наверняка перед ним — самец.

Кот опять улыбнулся, а Фил попытался понять свои чувства. Он осторожно протянул руку и, когда маленькая лапка внезапно взметнулась, тут же отдернул ее, затем, устыдившись, повторил жест снова. Шелковистая лапка коснулась среднего пальца. Фил, в свою очередь, ласково погладил ее, не встречая никакой враждебности — когти, должно быть, были надежно спрятаны в гладкие «ножны».

— Ну вот, теперь мы друзья, — хрипло произнес он. Кот бесстрашно вспрыгнул на постель. Медные глаза приблизились. Пушистая щечка быстро коснулась щеки Фила, запросто, по-мужски дружелюбно. Внезапно у юноши защипало в глазах, но ему удалось овладеть собой.

«Какой же ты одинокий, бесприютный дурак, если даже кот может довести тебя до слез», — сказал он себе.

И все же это было правдой. Вся жизнь Фила Гиша была пресной и банальной. Сначала родители казались ему приятными, замечательными людьми, но потом он ощутил всю серость их неуверенности в себе и скуки. В школе он был преисполнен надежд, от которых захватывало дух, перед ним открывались невиданные перспективы знаний и духовного братства. Однако слишком многое заканчивалось знаками «запрещено» либо «опасно», сводящими с ума пустыми знаками пугающей тишины — словно человек пытался в ближайшем будущем достичь других планет и не сделал этого. В какой-то период у Фила были друзья и он влюблялся в девушек, но со временем все становилось каким-то блеклым и никчемным. А потом эта бесконечная череда проигрышей на работе роботам-чиновникам-клеркам, начиная с роботов-сортировщиков почты, которые, фотоэлектрически считывая адреса, укладывали конверты в нужные ячейки. Казалось, роботу неподвластна лишь одна работа — сидеть в окопах. Это было единственным местом, где Фил не мог припомнить никакой конкуренции со стороны автоматов…

«Да, в самом деле, пустая, бесцельная жизнь», — сказал себе Фил и тут же подумал, что даже эта мысль не может разрушить его нынешнее ощущение.

Он очнулся от забытья и увидел, что кот расхаживает по кровати и внимательно изучает его обнаженное тело.

— Слушай, мы друзья, но это уж слишком! Оставь мне хоть какое-то право на интим!

Посмеиваясь, Фил выскочил из постели и, покинув зону рассеянного тепла, лившегося из установки на потолке, взял легкий халат. Натягивая его на плечи, он промурлыкал пару тактов из «Поцелуя в свободном падении» и шаркнул ногой, отчего кот тут же бросился играть с его пальцами в салочки.