– Мне нужно написать письмо, – сказала девушка.

– Вы умеете писать? – спросил Джеймс. Он понимал, что если будет скрывать свое удивление этим фактом, то окажет себе медвежью услугу. Все женщины из клана Мюрреев были образованными, но обычно считалось чем-то из ряда вон выходящим, когда женщину учат чему-то еще, кроме ведения домашнего хозяйства, ухода за мужем и детьми.

– Разумеется, я умею читать и писать.

– Не обижайтесь на меня. Многие женщины не обучены грамоте, и большинство мужчин вполне довольны тем, что женщины в их семье могут только нацарапать свое имя да и то не всегда.

Аннора попятилась назад, она не могла понять, почему медлит. Ей нужно поскорее убраться отсюда подобру-поздорову.

– До этого я жила в семьях, где считали, что женщина должна учиться всему, что только можно. И они продолжили мое обучение, которое начала моя мать. Хотя вам обо всем этом знать вовсе не обязательно. А сейчас, полагаю, мне следует оставить вас одного. Делайте то, что хотели. Хотя я до сих пор не могу понять, что вам могло здесь понадобиться.

Не успела она повернуться к двери, чтобы уйти, как Джеймс схватил Аннору за плечи и прижал к двери. Он держал Аннору так, чтобы она не могла вырваться и убежать, при этом не причиняя ей боли. Пока Аннора раздумывала, стоит ли сопротивляться, Джеймс строго спросил:

– Собрались бежать к своему хозяину и побыстрее доложить ему, что видели меня здесь?

Джеймс убрал руки с ее плеч и навалился на Аннору всем телом, еще сильнее прижав ее к двери… И сразу же понял, что напрасно это сделал. В то самое мгновение, когда Джеймс коснулся Анноры, в нем вспыхнул огонь желания и охватил каждую клетку его тела, напоминая ему, как долго он не утолял этот голод.

Устыдившись, он хотел отступить и отпустить ее, но его разум отказался ему подчиняться. Он понял, что жгучее желание вызвала в нем не просто слепая жажда женской ласки. Эти ощущения пробудила в нем она – эта самая женщина. Запах Анноры, ее темно-синие глаза, даже звук ее голоса сводят его с ума. А также тот факт, что он не может не доверять ей, потому что рядом с ней его серьезная и осторожная Мегги весело смеется и расцветает в улыбке.

На миг забыв о страсти, бурлящей в его жилах, Джеймс внимательно вгляделся в лицо Анноры. Когда он неожиданно схватил ее, она замерла в его объятиях, как испуганная птица. Джеймс видел, что поначалу девушка боялась, что он применит к ней насилие. Возможно, она даже думала, что он собирается причинить ей боль. Но сейчас Джеймсу было ясно, что Аннора, очевидно, сообразила, что по отношению к ней у него нет недобрых намерений. Однако понимание того, что вначале она ожидала от Джеймса самого худшего, наполнило его сердце возмущением и горечью. Сейчас прелестное лицо Анноры выражало раздражение и негодование. Чутье подсказывало ему, что, скажи он ей сейчас, как она прекрасна в своем праведном гневе, он наверняка об этом пожалеет.

– Ну так что? Вы собираетесь напустить на меня вашего хозяина? – переспросил он.

– Зачем? Разве вы делали что-то, что может навредить Данкрейгу?

Джеймс с удовлетворением отметил про себя, что Аннора не опасается, что он может навредить ее кузену Маккею.

– Нет. Мне любопытно, почему он готов осыпать меня золотом за предметы роскоши и изысканную мебель, которую я вырезаю из дерева, в то время как люди в его деревне почти умирают от голода.

– На этот вопрос очень просто ответить. Этот болван считает, что он должен жить, как король. Что все, что выращивается, делается или зарабатывается в Данкрейге, предназначено для удовлетворения его прихотей.