– Это…

– …Три с половиной года назад, всего несколько дней спустя после позорной и, позволю себе заметить, крайне опрометчивой военной операции в Северной Корее, вы в своей речи на авиационно-космическом заводе в калифорнийской пустыне Мохаве призвали завершить строительство орбитальной космической станции. Вы назвали этот проект «важнейшим национальным интересом». Правда, нашлись тогда циники, которые полагали, что вы пошли по пути президента Кеннеди – тот решил осваивать Луну сразу после фиаско в заливе Кочинос, а вы хотели отвлечь внимание общественности от поражения в Корее. Но не будем об этом…

– Разрешите мне…

– Минуточку… Оставим и тот факт, что два основных подрядчика «Селесты» – это Калифорния и Техас – штаты, которые вы практически потеряли четыре года назад и которые на этот раз вам надо завоевать, во что бы то ни стало. Я о другом: к чему эти гигантские расходы, от масштабов которых сам Калигула умер бы со стыда? Что американская нация хотела показать миру этой великолепной, божественной ерундой? Я уж не говорю о трех с лишним миллионах долларов, истраченных на космические кофеварки, и почти двух миллионах – на космические сортиры?

– При всем моем уважении к вам… уверен, что при дворе короля Фердинанда и королевы Изабеллы наверняка были люди, которые не желали тратить деньги на удобства на каравеллах Колумба.

– Что-то не припомню, чтобы на «Нинье», «Пинте» или «Санта-Марии» были какие-то удобства.

– Я только хотел сказать, что не все расходы можно заранее оценить.

– При всем уважении к вам, когда политик говорит, что невозможно заранее оценить расходы, это значит, что они будут запредельными. За все надо платить. В данном случае цена составляет двадцать один миллиард долларов, как утверждают на мысе Канаверал. Это гигантская сумма. Плюс ко всему существует мнение, что ваш избирательный комитет собирается преподнести это как кампанию по сбору пожертвований американского народа.

– Хорошо, – кивнул президент, – но позвольте сказать вам одну вещь. Знаете, что я слышу, когда езжу по стране, чтобы заручиться поддержкой проекта «Селеста»? Люди говорят мне: «Это грандиозно. Это то, чем можно по-настоящему гордиться».

– Прекрасно. И что же американский народ получит за свои миллиарды?

Президент не сдавался, с утомленным видом он принялся в сотый раз перечислять блага, которые «Селеста» принесет человечеству: колоссальный прорыв в таких сферах, как… ну, скажем, автомобилестроение, международное телефонное сообщение, утилизация нечистот, производство автоматических инвалидных кресел, инсулиновых шприцов, электрокардиостимуляторов, научные исследования по разработке лекарственных препаратов для лечения остеопороза, диабета, мм… разработка солнцезащитных очков, поглощающих радиацию, энергосберегающих кондиционеров… право, слишком долго перечислять.

Банион слушал эту жизнеутверждающую литанию с видом человека, который изо всех сил пытается подавить зевоту. Чувствуя, что тут требуется аргумент более весомый, нежели роль «Селесты» в совершенствовании ультразвукового сканирования мозга, президент переключился на более глобальные чудеса: модуль, ответственный за ПОС – пополнение озонового слоя, – после запуска станции озон хлынет в атмосферу струей и заполнит озоновую дыру, которая, растянувшись от Фолклендских островов до Мадагаскара, неотвратимо уничтожает все живое: от планктона до императорских пингвинов.

Однако Банион сидел с кислым видом, якобы умирая от скуки.