Минутность заблужденья — пройденная ступень,

За падшего моленье — как в правде житый день,

Сияньем восхожденья удел земной одень.

Концов Земли — четыре, и страшных два, всех

                                        шесть,

Судеб Земли — четыре, при каждой Ангел есть,

Служите Миру — в мире, дорог Судьбы не счесть.

А ЧТО ВВЕРХУ?

Сион-Гора — сияние,

Высокое, горячее.

Голгоф-Гора — страдание,

Стоокое, всезрячее.

А что вверху, у Батюшки,

Мученье иль восторг?

А что вверху, у Матушки,

Что Сын из тьмы исторг?

Уж если есть падение,

Есть лестница с низин.

Сион-Гора — видение,

Сходил к низинам Сын.

И сходит Он воистину,

Еще премного раз,

Когда любовь и истину

Мы прячем в тайность глаз.

В глаза Он к нам, в правдивые,

С Голгоф-Горы спускается,

Узнав, что мы — счастливые,

От боли отторгается.

Ведет нас снизу к Батюшке,

В превыспренность зыбей

В Сион-Горе, у Матушки,

Есть сад для голубей.

ПОСЛЕДНЕЕ ВИДЕНИЕ

Я видел виденье,

Я вспрянул с кровати,

На коей, недужный,

Воззрился я в темь

Небесны владенья,

Сорвались печати,

Печати жемчужны,

Число же их семь.

Ночные пределы,

Крутились туманы,

Как пасти ужасны,

Над битвой ночной

И конь там был белый,

И конь был буланый,

И конь там был красный,

И конь вороной.

И были там птицы,

И были там звери,

И были там люди,

И ангелов — тьмы.

В лучах огневицы

Пылали все двери.

В неистовом чуде

Там были и мы.

Сквозь каждые двери,

Стенные разломы,

Сквозь трещины, щели,

Врывались лучи.

И выли все звери,

И били их громы,

Под звоны свирели,

Их секли мечи.

И лик был там львиный,

И лик был орлиный

И лик человечий,

И лик был тельца.

Ломалися спины,

Крушились вершины,

В безжалостной сече,

В крови без конца.

В небесных пожарах,

В верховных разрывах,

Стояли четыре

Небесных гонца.

И малых и старых,

Как стебли на нивах,

Косили всех в мире,

В огне без конца.

И только над крышей

Той бездны безбрежной,

Той сечи кровавой

Зверей и людей

Все выше и выше,

Как сон белоснежный,

Взносились со славой

Толпы голубей.

ДУХ ВРАЧУЮЩИЙ

Отошла за крайность мира молнегромная гроза,

Над омытым изумрудом просияла бирюза,

И невысказанным чудом у тебя горят глаза.

Темный лес с бродящим зверем словно в сказку

                                       отступил,

Сад чудес, высокий терем, пересвет небесных сил,

В Бога верим иль не верим. Он в нас верит,

                                       не забыл.