Другой же тип пьяницы обладает воображением и прозорливостью. Даже когда он в состоянии наиприятнейшего возбуждения, он шагает прямо и естественно, никогда не спотыкается и не падает, знает, гае он находится и что он делает. Его мозг, а не тело его, в состоянии опьянения. Он иногда блещет остроумием или же полон доброжетательных чувств. Бывает и так, что в уме его возникают призраки и образы жизненного и логического характера, принимающие форму силлогизмов. Находясь в этом состоянии, он срывает и сбрасывает кожуру с самых полезных жизненных иллюзий и сосредоточенно обдумывает железное иго необходимости, возложенное на его душу. Тут наступает час самой утонченной власти Зеленого Змия. Упасть в канаву нетрудно для каждого; но есть нелегкое испытание для человека; оно состоит в том, чтобы стоять прямо, не качаясь, на ногах своих и приходить к заключению, что во всем мире для него есть лишь один способ освобождения, заключающийся в самовольном приближении момента своей смерти. Для такого человека час этот есть час царства светлой логики (о которой еще поговорим позднее), когда он понимает, что может достигнуть понимания лишь законов явлений, но смысла их — никогда! Это час величайшей опасности, так как шаги его направляются на путь, ведущий к могиле.

 Все делается понятным ему. Он понимает, что удручающая жажда бессмертия это лишь панические движения душ, напуганных страхом смерти и проклятых Трижды проклятым даром воображения. У подобных людей нет инстинкта смерти; в них нет воли умереть в момент, когда смерть близка. Они обманывают себя, вводят себя в заблуждение, надеясь, что они окажутся хитрее и добьются какой-то будущности, оставляя прочих животных в темноте могилы или в уничтожающем пламени крематориев. Но он, человек, находящийся в моменте, когда властвует светлая логика, знает, что те люди обманываются и заблуждаются. Конец одинаков для всех. Под солнцем нет ничего нового, нет даже вечности — страстно желанной игрушки слабых душ. Он знает все, он, несокрушимо стоящий на обеих ногах-Он представляет собою смесь, составленную из тела, вина и сияния, солнечного луча и мировых пылинок, — он хрупкий механизм, сделанный на короткое время для того, чтобы ученые-теологи и доктора медицины старались поддерживать его для участи быть выброшенным в конце концов за негодностью в мусорный ящик.

 Конечно, все это болезнь души и болезнь самой жизни. Это наказание, которое должен нести человек с воображением за дружбу с Зеленым Змием. Кара, постигающая глупца, и проще и легче. Он допивается до состояния пьяной бессознательности. Он спит отравленным сном, и если он видит какие-нибудь грезы, то они туманны и невыразительны. Но человеку с живым воображением Зеленый Змий дарует беспощадные силлогизмы светлой логики, являющиеся ему в виде призраков. Он смотрит на жизнь и все присущее ей разочарованным взором немецкого философа-пессимиста. Для него не существует иллюзий, он переоценивает все ценности…

 И он знает, в чем состоит единственная свобода его: он может ускорить час своей смерти. Все это вредно для человека, созданного для того, чтобы жить, любить, быть любимым. Однако Зеленый Змий требует самоубийства от своих жертв. Оно случается скоро или надвигается медленно. Зеленый Змий разом приканчивает человека или тянет из него жилы в течение долгих лет. Ни один из друзей Зеленого Змия не может избегнуть этой справедливой и должной ему уплаты.

 III

 Я в первый раз напился пьяным пяти лет от роду. День был жаркий, и отец мой поехал в поле. Меня послали из дому отнести ему ведерце пива. «Смотри, не разлей его», — сказала мать, отпуская меня в путь.

 Я помню, это вередце было тяжелое и без покрышки. Я бежал, и пиво выплескивалось через край мне на ноги. Я на ходу раздумывал.