Сэр Тристано брезгливо взял расщепленную веточку с жемчужиной и вернулся в сопровождении Орло к таверне гостиницы «Голубой вол». где они снова уделили внимание закускам и медовухе. «Еще только полдень, — заметил Тристано. — Сегодня я собирался выехать в Аваллон».

«Я еду в том же направлении, — отозвался Орло. — Вы не возражаете, если я составлю вам компанию?»

«Буду очень рад. Но что делать с жемчужиной?»

Орло почесал небритую щеку: «По сути дела, ничего не может быть проще. Выйдем на мол, сбросим ее в воду — и дело с концом».

«Разумное предложение! Возьмите ее, и пойдем».

Взглянув на жемчужину, Орло опасливо прищурился: «Так же как вас, меня воротит от ее мерзкого блеска. Тем не менее, раз уж мы вместе занялись этим делом, все должно быть по справедливости». Монах-расстрига указал на муху, севшую на стол: «Положите руку рядом с моей. Я подниму руку и положу ее рядом с вашей, но с другой стороны. Потом вы поднимите руку и сделаете то же самое — потихоньку или быстро, как вам будет угодно. Будем играть в эту чехарду, пока муха не испугается и не улетит. Тот, чье движение спугнет муху, возьмет жемчужину».

«Хорошо».

Положив правую руку на стол, каждый из них принялся поочередно приподнимать и опускать ладонь, стараясь угадывать побуждения мухи, то замиравшей, то озабоченно передвигавшейся на пару вершков. Наконец, встревоженная неожиданным движением руки сэра Тристано, муха улетела.

«Увы! — огорченно воскликнул Тристано. — Мне придется нести жемчужину».

«До набережной недалеко, вы скоро с ней расстанетесь».

Осторожно взявшись за самый конец расщепленного прутика, сэр Тристано пересек площадь, нашел пустовавший причал и вышел на него — отсюда открывался вид на спокойную гладь Скайра.

«Прощай, жемчужина! — торжественно произнес подвыпивший Орло. — Отныне ты возвращаешься в породившую тебя соленую зеленую стихию! Бросьте ее, сэр Тристано, и подальше!»

Тристано выбросил веточку с жемчужиной в море. Убедившись в том, что сомнительная драгоценность скрылась под водой, Тристано и Орло вернулись к таверне и обнаружили жемчужину, как ни в чем не бывало блестевшую на столе там, где сидел сэр Тристано — у того волосы встали дыбом.

«Ага! — воскликнул Орло. — Штуковина не хочет, чтобы мы от нее избавились! Но пусть она не заблуждается! Мы не такие простаки, как может показаться! В любом случае, многоуважаемый рыцарь, время не ждет, и нам предстоит дальний путь. Может быть, по дороге нам встретится архиепископ, с благодарностью принимающий пожертвования богобоязненных прихожан».

Сэр Тристано с сомнением смотрел на жемчужину: «Вы рекомендуете мне взять ее с собой?»

Орло развел руками: «Если мы оставим ее здесь, ее подберет какой-нибудь служка или поваренок — за что ему такое наказание?»

Сэр Тристано мрачно расщепил еще один прутик и зажал в нем жемчужину: «Что ж, поехали!»

Оба вывели лошадей из конюшни и покинули Дун-Кругр. Сначала дорога тянулась вдоль берега, мимо песчаных пляжей, орошаемых пеной прибоя; время от времени попадались рыбацкие хижины. По пути Орло и сэр Тристано обсуждали жемчужину.

«Размышляя о поведении этой явно заколдованной драгоценности, я подмечаю определенную закономерность, — сказал Орло. — Жемчужина упала на землю, и в этот момент никому не принадлежала. Карманник схватил ее, и она стала его собственностью. Но вы наступили ему на руку и тем самым, по существу, отняли у него жемчужину; теперь она считает вас своим владельцем. Но вы к ней не прикоснулись, и ее колдовские чары на вас не действуют».