— Не будем отчаиваться!

— Не будем! Впереди ещё много жизни! Главное — вызволить из лап этих чумазых нашу маму!

— Мама! — простонала Люба.

— Я надеюсь, что вам это удастся! У вас столько энергии и помощников! — взбодрил их Сильвуплет. — Я вам очень благодарен за медаль. Без неё я лишился бы имени и титула барба, а для порядочного человека это равносильно смерти. Так что вы в некотором смысле вернули мне жизнь!

— А вот я бы не сказал, что мы вам очень благодарны за эту задержку, но мы рады, что вы в конце концов проявили благоразумие. И ещё скажу лично вам, Сильвуплет, пока не слышат ваши подданные: вы, Сильвуплет, — злодей высшей пробы! — Голова офицера на резко выпрямившемся теле взметнулась вверх и разлетелась бы, наверно, вдребезги, хряснувшись о накат, не сделай он привычно спасательного шага в приямок. — Да-да, высшей пробы! Ибо простой злодей, сотворив зло, надолго забирается в нору и отсиживается там, а вы ищете виновника зла, содеянного вами же! Это уже сверхзлодейство! И, по идее, вас надо бы наказать, но я повременю. Отныне мы будем жить в одном городе — в столице КБР Оскорбине, я стану следить за вами неусыпно, и, если вы продолжите ваши злодейские художества, я накажу вас. Я или мои помощники, которые более всемогущи! Дети мои, будьте свидетелями! — Вася и Люба торжественно закивали, и у перепуганного Сильвуплета коленки заходили ходуном. Чтобы отвлечься и успокоиться, он решил пристегнуть голубую медаль к уцелевшему лацкану, но не удалось, потому что дрожали руки. — А теперь, на прощанье, я объясню вам причину, по которой вы сожгли мост, хотя вы и сами прекрасно знаете, однако… Вам осточертело служить здесь!

— Осточертело! — как эхо отозвался офицер.

— Никому не нужен этот дурацкий отдалённый мост в пустынной местности!

— Никому!

— Никакие докладные и протесты не помогают!

— Не помогают! Я горы бумаг извёл, доказывая бессмысленность этого поста, но от начальства — как от стенки горох, охраняй — и не пикай!

— И вы решились на крайний шаг — сжечь мост, единственный объект охраны!

— Да!

— Признаюсь, что и это ваше решение весьма остроумное, хотя и с риском. При случае я торжественно засвидетельствую, что мост сожгли эти, как их…

— РП! Раскалённые Пауты!

— Именно! До свидания!

Поднявшись в «камень», путешественники под строгим взглядом Блефтяфти взяли свои вещи и вышли наружу. Нюкстёзя с ружьём наизготовку охранял все ещё лежавшего Пи-эра, грозя изрешетить его в случае неповиновения. Хотя это ничем и не грозило математической сути круга, он решил, что и хорохориться попусту ни к чему. Но при виде друзей, живых и здоровых, он вскочил и, вибрируя от радости, втиснулся между Васей и Земленыром, получая от них успокоительные поглаживания и шлепки.

— Сколько до Оскорбина и как нам идти? — спросил дед.

— Все время по дороге. Завтра будете в Оскорбине. Если хромой скоро вернётся, мы на карете догоним вас и подвезём, если нет, — не взыщите!

— Прощай, пост «Камень»! — И путники, помахав руками, отправились в новый путь.

— Да, господа, забыл предупредить! — обернувшись, крикнул Земленыр. — Не вздумайте стрелять нам в спины! Наши помощники немедленно уничтожат вас!

— Будьте спокойны! — заверил Сильвуплет и приказал барбитуратам скрыться в камне, оставив ружья. Скрылся и сам, несколько сконфуженный, потому что прозорливый старик угадал его преступную мысль пустить пули вдогонку, но угроза приглушила её, а здравый смысл успокоил: рисковать не надо, они и так погибнут, ибо уже вечерело, скоро вылетят на свой разбой РП, от которых одно спасение — подземелье, а пункты ночёвок, отрытых вдоль дороги на всякий случай, Сильвуплет не упомянул даже.