Пойма по теплу была благодатным местом: фазанов здесь водилось видимо невидимо, а многочисленные неглубокие озера кишели рыбой. Но негативные факторы сводили все преимущество на нет — никто не хотел селиться вблизи реки. Правый берег был повыше, без такого безобразия, но там частенько бродили ваксы. Вот и получилось, что почти все поселения располагались не ближе двух километров от восточного берега. Несколько исключений, в виде островных деревень, только подтверждали правило. Кроме того, для жительства выбирали только высокие острова, а не плоские песчаные блины, что поросли все тем же сырым лесом с сопутствующими комарами и клещами.
Подобные размышления и заставили Рога двигаться в этой нейтральной полосе, сузившейся из за разлива. Риск нежелательной встречи здесь минимален, но и найти место для ночевки нелегко — даже в летнюю сушь здесь сыровато и никогда не поймешь, чего здесь больше — сухой земли, озер или болот.
Пронырливый Гарик первый заметил резко вздымающийся откос:
— Эй, Рог! Вон, высокое местечко! Почти холм!
— Вот придурок! Откуда здесь холмы?
— Не холм это, а берег старый.
— Чего?
— Фреона когда то здесь текла, берег подмывала. Потом русло отступило.
— Грамотей ты наш… Ну, пошли, посмотрим, что там за береговой холм, — Рог толкнул Гарика в плечо. — Ты заметил, значит пойдешь первым.
Возражать вожаку чревато — Рог устал не на шутку и выглядел еще злее чем обычно. Гарик послушно свернул в снежную целину, покинув присыпанную звериную тропу. Выбрав самый пологий участок, он поперся вверх, то и дело падая на руки — здесь все поросло низеньким жестким кустарником, коварно цепляющимся за ноги. Добравшись до верха, Гарик радостно охнул:
— Братва! Живем! Прямо поляна чудес!
— Неужели там пожрать чего нашел? Или даже выпить? — поинтересовался подходящий Рог.
— Нет. Но зато местечко хоть куда. Заночуем как в люксе!
Поднявшись, Рог, соглашаясь, кивнул: местечко и впрямь ничего. До этого он ни разу не видел в пойменном лесу хвойных деревьев — это первое исключение. К счастью, здесь выросли не сосны, а ели, да не простые ели, а ели великаны. Как обычно и бывало здесь с такими исполинами, нижние пушистые ветви свисали почти до земли, образуя естественный шалаш. Снег под них не попадал, и даже среди зимы здесь было сухо и мягко от старой хвои.
Рог не задумываясь выбрал самое раскидистое дерево — под ним легко поместится весь отряд:
— Гарик и Вадик, бегом наберите дров. Антон, привяжи свою сучку к дереву, не то она опять сдернуть попробует, а сам обруби снизу сушняк, чтобы над головой не вспыхнул.
— Ты прямо внутри костер зажигать собрался? — уточнил Гарик.
— Ну?
— Все равно загорится. Надо целый угол вырубить, и сухие, и живые.
— Ладно… разберемся. За работу, лентяи!
Достав из за пазухи кожаный мешочек, Рог извлек из него приспособление для получения огня: обломок напильника, кусок пирита, трут, стопку тончайших лепестков березовой коры и комок высушенного мха. Выбрав под защитой дерева удобное местечко, он сноровисто развел костерок. До того, как с трупа охотника удалось взять кусок хорошо искрящего пирита, Рог пользовался кремневым желваком — с ним возни было гораздо больше.
Подбросив в разгорающееся пламя охапку тонких еловых веток, он подмигнул Ане, настороженно следящей за его действиями, и усмехнулся:
— Что, коза, наверное, на своем острове и не видала, как настоящие мужики огонь высекают? Привыкай, мы тут почти в каменном веке, спички давно закончились. Небось, замерзла? Потерпи, к костру тебя пока подпускать опасно, запросто веревку подожжешь. Но не плачь, греть тебя будут горячие мужские объятия, что гораздо приятнее. Что рожу кривишь? Или это так улыбаешься?
— Я всегда улыбаюсь при виде мужчин, которым нравятся объятия других мужчин, — хладнокровно заявила Аня. |