На платформу дружина Черного Шатуна вышла сверкая шлемами и шишаками, кольчугами и пластинчатыми рубахами. «И бо видете страшно в голых доспехах, яко вода солнцу светло сияющу», как описывала это зрелище Ааврентьевская летопись. Правда, большинство ополченцев металлические доспехи «не тянули», и обходилось обычными стеганками - кожаными или просто суконными куртками, под подкладку которых плотно набивалась вата или волос, после чего одежка многократно прошивалась суровой ниткой или проволокой. В бою такая «тряпичная броня» защищала ненамного хуже металлического, но вот внешний вид у нее - не тот, не тот. Поэтому в парадном строю «суконщиков» прятали внутрь или в задние ряды, чтобы дружина выглядела могучей и устрашающей.

    Колонной по три отряд Черного Шатуна спустился по ступенькам на узкую пыльную дорожку, еще носящую следы былого асфальта, прошел вдоль высоких металлических оград, защищающих зеленые от морковной ботвы и разлапистых капустных кочаном огороды, свернул к пионерскому лагерю. Точнее, бывшему пионерскому лагерю - а ныне ведомственному, Октябрьской железной дороги.

    У богатых свои причуды: территорию лагеря огораживала трехметровая решетка из прутьев сантиметровой толщины, выполненных в виде остроконечных пик. Вдалеке, за футбольным полем и широкой полосой из высоких, вековых лип белели трехэтажные кирпичные корпуса.

    -  Еще, еще идут! - послышался звонкий крик и к прутьям моментально прилипло полсотни мальчишек и девчонок возрастом от восьми до четырнадцати лет. - Дядь, дай меч подержать! Дядь, дядь, а пулеметом ваши латы пробить можно? Дядь, а вы за белых или за красных?

    Ратники спокойно двигались дальше, хорошо зная по опыту - начнешь такой мальчишеской ватаге отвечать, только на глупые насмешки нарвешься. Друзья и знакомые поехавшие вместе с отрядом, шли немного позади, образуя нестройную толпу, «обоз» - как иногда в шутку называли их дружинники. Девушка в алом платье тут же привлекла внимание пацанов и они восторженно загомонили:

    -  Тетка, тетка, у тебя трусы торчат! Дай за сиську подержаться! Смотри, смотри, какая задница. Да не у тебя! Ишь, обрадовалась… - Это Юля остановилась и неторопливо достала из колчана лук.

    -  Хочешь, ухо прострелю? - предложила спортсменка сразу всей ватаге и положила стрелу на тетиву. - Только головой не дергай, а то во лбу дырка останется.

    Мальчишки моментально прыснули в заросли барбариса. Юля разочарованно цыкнула зубом, но лука не опустила. Временами то из ветвей кустарника, то из-за бетонных столбов ограды высовывалась чья-то голова, но стоило девушке повернуться, как цель тут же исчезала.

    Выждав, пока «обоз» уйдет метров на сто, лучница спрятала оружие и пустилась догонять отряд.

    Территория лагеря упиралась в широкую полосу отчуждения под линией электропередач, а следом начинались дачные участки. Здесь за дружиной тоже увязались мальчишки, но куда меньшим числом. Глаза у них светились любопытством и искренним восторгом.

    -  Дяденька, вы рыцарь? - поинтересовалась у Росина голубоглазая девчушка.

    -  Я русич! - гордо поправил Костя. - Ты меня с басурманами не путай!

    -  Тогда почему вы весь железный?

    -  На битву иду, чадо, берега Невы защищать.

    -  А можно мне с вами?

    -  Если родители отпустят, приходи, - разрешил Росин. - Нам каждый человек дорог.

    Девчонка радостно пискнула и быстро-быстро затопала сандалиями по пыльной тропинке.

    Садовые участки заканчивались у Кировского шоссе, а за ним, до самой Невы, раскинулся широкий луг.